раненым зверем, уползающим в свое логово, показался ты мне тогда –
та же чудовищная сила и то же отчаянное бессилие.
и даже глаза плакали не по-человечьи – без слез.
уходя, ты погладил меня по голове и ничего не сказал.
я знаю, ты болеешь там, в своей мастерской, спрятанной в облаках.
и не подойдешь сегодня к холсту,
приготовленному для новой серьезной работы.
но нежной акварелью разольются
по девственному альбомному листу твои слезы...
или, быть может, откроешь, пыльную крышку рояля,
дрожащими пальцами, пахнущими табаком,
прикоснешься к пожелтевшим от времени клавишам
и озвучишь, наконец, судорожный порыв и падение в никуда...
с тех пор и я как будто нездорова. у меня жар, ломота в ребрах.
тихой болью распирает грудную клетку,
будто на ширину ладони ниже сердца родилось и растет другое,
переполняясь голубой небелковой плазмой.
...ты понял все в первые же минуты.
по бившей меня дрожи, по расширенным зрачкам,
в черной глубине которых мельтешили адреналиновые всполохи.
ты почувствовал, как мучительно и безнадежно я думаю не о тебе.
и что же мне со всем этим делать?..