Колокольного звона затих торжествующий ливень,
И погоста вечерняя тишь навевает тоску.
Поржавел небосвод. Я средь рощи стою молчаливо,
Прижимая взахлёб ствол кленовый к больному виску.
Прижимая взахлёб пальцы веток к горячей груди,
Заглушаю сукном рукава перекаты рыданья.
Уж Козельск за спиной, и безбрежная даль впереди:
Наступает моё с этим миром земным расставанье.
Наступает уже невесёлое время прощанья
С невозвратным цветением лета, с отрадой людской.
И мне кажется этой озябшей листвы трепетанье
Прикровенно похоже на чтенье Псалтыри святой.
Так отчётливо схожи с негромкой псаломской строкой
Эти кроткие шорохи полууснувшей ракиты.
Торопись, о душе, уловить их безгрешный покой,
Пока траурным саваном тело ещё не покрыто.
Поспеши, поспеши, охладевшее сердце, попробуй
Запоздалой молитвы сырой уголёк раскадить
И в коротком пути от крестильной купели до гроба
Хоть немного успеть по-евангельски свято пожить...