Kuhl und sternhell unser ewiges Lachen
Hermann Hesse "Der Steppenwolf"
***
На белый с черным клавиш ряд
Задумчиво ложатся руки.
Ожив, со мною говорят
Гармонии умершей звуки.
Душа вкушает тайну нот,
Их высоту, их окончанье.
Их тон, их волю и полет -
Их совершенное звучанье.
И я внимаю им, пока,
Жива гармонией одною,
Струится музыки река.
Смеется Моцарт надо мною.
Но величавее всего
Тысячекратно вторит эхо
Раскатам страшного его
С печалью смешанного смеха.
Чертам, начертанным давно
Уверенной творца рукою,
Вновь воскресать в веках дано -
И сердце наполнять тоскою…
***
Полна величия простого,
Уничтожает немоту,
Сгустившись в огненное слово,
Жизнь, пойманная на лету.
То слово рассекает время,
Как свод небес проходит свет.
И истины восходит семя,
Что имя Господа - Поэт!
Его удел - миросозданье!
И, словно лезвием резца,
Он словом высек мирозданье
Из каменного образца.
Измерив правду красотою,
Он, слова раб и господин,
Стал с истиной своей простою,
С Гармонией своей - Един!
И после страшного горенья
В священном творческом аду
Он выстроил свои творенья
У будущего на виду.
И он постиг все света зданье
Сквозь созданные им миры, -
В потоках счастья и страданья
Его божественной игры.
Так, разбивая все скрижали,
Играть обречены века,
Пока горит вино в бокале
Его хрустального стиха.
И перед чудом предстоящий
Я обручен с его судьбой;
И голос Пушкина летящий
Я снова слышу над собой:
"Где все к грядущему готово,
Там не устанет ветер петь, -
Поэзии великой слово,
Неотвратимое - как смерть…"
***
Истина - неведомый герой -
Что живет на дне дыры бездонной;
Как ребенок сонный мир затих,
Вечными желаниями полный…
Только что дано ему понять?
Только отраженья в снах распятых…
Результат познанья истины вDали -
Время на потекших циферблатах,
На текущих, словно воск свечной,
С вечностью, что на изгибах стрелок,
Непрерывный, замкнутый поток,
Как бы в колесе круженье белок.
И ребенок, будто неживой,
Наблюдает верное движенье
Образов, влекущих за собой…
К торжеству иль, может, к пораженью?
Только что дано ему познать?
Только отраженья в снах распятых.
Потому и светится над ним
Время на потекших циферблатах…
Потому и падает, как снег,
Свет с луны своим потоком тусклым…
И ребенок слышит в странном сне:
"Мир лишь воск, а эта жизнь - искусство…"
***
Настой вина и крови густ…
И он берет в прекрасный полон:
Бокал наполовину пуст -
Бокал наполовину полон.
И растворяются в вине
Венеций смуглые виденья,
То исчезая в глубине,
То появляясь на мгновенье.
Изысканность - немая грусть
Изящества - в воде застыла.
Опустошенность, ну и пусть,
Сегодня это чудом было.
- - -
Я в мире странной красоты -
Замедленны и сны и краски;
И Леонардовы холсты
Глядят на отроков с опаской.
Сквозь миг, тягучий, как вино,
И в мир, чей черный хлеб так солон,
Но Леонардо все равно -
Бокал наполовину полон.
И осушает шепот уст
Едва погаснувшие свечи.
Бокал наполовину пуст, -
А я наполовину вечен.
И смуглый воздух пьет вино.
А я всесилен, но безволен…
Мне остается лишь одно -
Бокал наполовину полон.
И выпивается вино
Венеции, до новой встречи…
Она погрузится на дно -
И Вечность ляжет мне на плечи.
---
Младенец, в лоне дивных чувств,
Сопит меж овцами и волом…
Бокал наполовину пуст -
Бокал наполовину полон.
Младенец спит и в лепет уст
Вплетает звуки божьей речи.
Бокал наполовину пуст, -
А я наполовину вечен…
***
Вечер был по-детски опечален.
Как в рубин, застывшее вино
Капли крови пролитой венчали
Книгу жизни, выжженной давно.
Боль любви запряталась в подарке.
За спиной Рождественских оград
Видно было: в недалеком старом парке
Вырос новый Гефсиманский сад.
Вырос сад, и стало странно грустно:
Чуть в хмелю от крови и вина
Умирало новое искусство, -
Жить как звук, и рваться как струна.
***
Колыбельная над бездной
Колыбель качается над бездной
Владимир Набоков "Другие берега"
Вот время… Полночь на часах.
Мир спит, качаясь в неге сладкой.
И одинокий лик луны
Застыл над маленькой кроваткой.
Ты спишь, любимый мой малыш,
И впечатление такое,
Что крылья над твоим челом
Вздымают ангелы покоя…
Двенадцать ангелов, как дым,
Стоят и смотрят вниз с тоскою…
Один склоняется над ним
И лба касается рукою.
Все в ликах ангелов полно
И тишиной, и тайным светом,
И только зеркало со мной
Безмолвно смотрит сцену эту.
Младенец спал, он был - устал -
А за окном светили звезды.
Лишь снег не спал. Он застилал
Оставленные птичьи гнезда.
Но занавеси вдруг сошлись -
И небо стало вмиг беззвездным,
И в нем раскрылись и слились
Две идеально-черных бездны.
И улетучилась, как дым,
Луна, случайная подруга.
И время замерло над ним
Заклятьем замкнутого круга.
Но ясен ангелов покой,
И нет пределов их познанью,
И их бездонные глаза
Глядят на бездну мирозданья…
А я вкушаю лунный хмель
И никну в неге бесполезной.
И только эта колыбель
Качается над этой бездной…
***
В поднебесной, в ночи
Растворю все следы.
Мне б немного тепла
И немного воды.
Это важно понять:
Мир нельзя обыграть…
Важно только одно -
Важно не умирать.
В поднебесную ночь
Брошу боль пустоты.
Ты устанешь смотреть
В этот мир с высоты…
В поднебесную звук
Возвратится опять…
Можно смерть пережить…
Можно не умирать…
Ты узнаешь меня
По осколкам огня,
По слезам палача
Ты узнаешь меня.
В поднебесную ночь
Возвратится опять…
Здесь возможно одно:
Можно не умирать…
Слезы света пусты,
Слезы мира пусты,
Ты узнаешь меня
По следам пустоты,
По следам пустоты
Можно смысл отыскать…
Можно смерть пережить -
Можно не умирать…
Можно плакать, как ад,
И смеяться, как ад,
Можно делать все то,
Что они говорят.
Можно плакать и жить,
Как тебе говорят,
Но к чему эта жизнь,
Обращенная в ад.
Можно день пережить -
И уйти в пустоту,
И подняться, как ангел,
С земли в высоту…
Пусть с небес этот звук
Возвратится опять.
Мне дано лишь одно -
Можно не умирать…
***
Пить вино при Луне,
И по снегу гулять,
Любоваться цветами…
Каждый день умирать,
Каждый вечер взлетать
Над домами, мостами…
Молодая луна, молодая любовь,
Словно бабочка, сердце
Гонит юную кровь.
Гонит юную кровь…
Приоткрытая дверца,
Тихий дом вдалеке,
Я иду налегке
Любоваться цветами…
В этот день умереть,
В этот вечер взлететь
Над домами, мостами…
***
С таинственной прелестью падает воск со свеч;
Чарующей радостью светится тишина;
Луна очарована легким движеньем плеч,
Пожатьем, сведеньем, наклоном…
Она одна...
Почти человек, только светится, словно Бог,
Почти как обычно, но явно невмоготу,
Почти невозможно что-то произнести,
Почти невозможно вместить подобную красоту.
С таинственной прелестью падает воск со свеч;
Чарующей радостью светится тишина;
Луна очарована легким движеньем плеч,
Пожатьем, сведеньем, наклоном…
Одна она ...
***
Под воздушным одеялом,
Под влиянием светил
Тихо кружится усталый
Голубой и нежный мир.
И живут в нем только двое:
Двое - сердца одного…
С бесконечною тоскою
Ожиданья своего.
И когда друг друга видят,
Вспоминает сердца стук:
О подушках теплых пальцев,
О ладонях слабых рук.
О годах, идущих мимо
Вслед танцующей звезде,
О бегущей торопливо
Серебром с лица воде.
И о тех мирах поющих,
Где пространством полон звук,
Созданных для всех идущих
В ту страну, где властен дух…
И не надо им бояться:
Все предрешено в судьбе,
Ты задашь свои вопросы -
И ответится тебе.
Вы, конечно же, уйдете
Под звенящий лунный вздох,
В ту страну, которой ждете,
И в которой ждет вас Бог…
***
Нежным снежным покрывалом
Покрывает небо землю.
Под небесным одеялом
Человечек тихо дремлет.
Дни идут, качаясь, мимо.
Вырастает человечек -
Истекает тихо время,
Возвращаясь мирно в вечность.
Дни идут, а с ними лица:
Море лиц, живое море…
Что увидится - приснится…
Жизнь, ты счастье или горе?
Так, никто тебя не знает,
Ты ли небо, ты ли море?
Человечек умирает,
Превращаясь в пепел вскоре…
Ты ли море, ты ли небо -
Синее, иль голубое?
То ли быль, а то ли небыль?
Чем же связан я с тобою…
Все часы покажут вечность -
Все подскажет чудо вскоре…
Я запутался, конечно,
В горе счастье, в счастье горе…
Необъятна бесконечность…
Но душа моя, как море,
Жизнь моя - бесчеловечность…
В горе - счастье, в счастье - горе…
***
Сквозь сон я слышу осторожный шепот
За японской ширмой.
Я вижу странную страну:
Застенчивый и мирный, диск лунный,
Что ползет по белому да с синим небосводу,
И освещает странную погоду,
Высвечивая то, что смерть прекрасна,
А жизнь жива, и нам она не ясна;
И в тишине, внезапно зазвеневшей,
Я весь - хрусталь, разбившийся и грешный.
Шаги чужие за японской ширмой -
Я белый снег, лежащий в неге мирной…
***
Мы - птицы в высоте,
Огонь в стремленье ввысь,
К заоблачным мирам,
Туда, где сны зажглись.
И небыль, то и быль…
Ты был средь многих лиц -
И в волосах лишь пыль
С крыл перелетных птиц…
Да птица улетит,
Останется лишь глас -
И будет он без слов,
И будет он без фраз…
Но звуком тем одним,
Звенящим в высоте,
Он позовет тебя
К заоблачной черте.
***
Над пыльной, над грешной Землей
Шьет Небо нам новое платье;
Огнем на кровавой заре
Христовое дышит Распятье…
А я очарован челом,
Святым, просветленным и белым,
Как будто зима в декабре
Покроет холодным нас мелом.
Я вижу звенящие сны,
Без воли не падает волос;
Живой Иоанн Богослов,
Я слышу тринадцатый голос.
Что выше, над пылью икон,
Над сонными певчими храма
Хрустальный светил хоровод
Любить продолжает упрямо.
Ты - легкий листок октября;
Я - тоже листок, мы слилися;
Мы - листья, летящие вниз;
Мы - золото, павшее с выси…
***
Мосты разводят над рекою…
О, как же твой чудесен вид,
Корабль гранитный, монолитный
Над морем северным стоит.
Стоит, и стонет, и стенает,
Весь обращенный к тишине…
Петра ли, Божье ли творенье,
Град этот - как в усталом сне.
Он, словно раненая птица,
Не может он пустится вдаль…
И в роскоши дворцов и храмов
Его наперсница - печаль…
Он - чудный дух. Он вдохновляет
К творению святых стихов,
Он вечной жизнью умирает,
Закованный в гранит веков.
И в нем сплетаются нежданно
Все судьбы, звуки, голоса…
Холодный мой, мой странный город,
Чья тяжесть тянет в небеса…
***
Земля. Спокойная погода.
И тишина…
С чернеющего небосвода
Стекает полная Луна.
И звезды мирным хороводом
Кружат во мне.
Я поражен их мерным ходом
К своей стране…
Явленье ликов необычных
С лица Луны.
Веселых, истинных, надмирных…
Они - как сны.
То показался, то сменился
Один - другим,
И каждый вмиг преобразился…
Они - как дым.
Я в ощущении исхода -
Со мной Луна.
Во мне спокойная погода
Я - тишина…
***
Расставания часто -
Что глоток пустоты…
Полуправды обычной
Опостыли черты.
А из дали - лишь ветер,
Да песок за порог.
Все, что было на свете,
Пережить ты не смог.
Все, что было, проходит…
Все, что было, пройдет…
Но, тебя не увидев,
Сердце вдруг упадет.
Полуправдой обычной
Что-то шепчет вода.
Только Время застыло
На Тебе навсегда…
***
И дуло пистолета, как всегда,
Пропустит пулю, даже не остынув -
На Пушкина опять найдется свой Дантес…
На Лермонтова вновь найдется свой Мартынов…
Но небожителей земных легка рука,
И глубока их юная беспечность,
На тщетность мира глядя свысока,
Они живые письмена врезают в Вечность…
И там, где появляются они,
Творенья очертанья создаются, -
И солнце вновь восходит к небесам,
И Гении над Временем смеются…
***
С нежностью несмелой,
Робостью дыша,
На плечо мне села
Бабочка - душа…
В воздухе кружилась
Летняя метель.
В это время в небо
Детский змей взлетел.
Детский змей летает -
С ним летает Дух;
Голубь белокрылый -
Тополиный пух
В Золотом Сеченье
….. …………………
……………………..
Этим я и пьян!
Этим я и вечен!
Этим я и жив!
И на теле жилка
Каждая дрожит.
Оттого, что робкой
Нежностью дыша,
На плечо садится
Бабочка - душа…
Оттого, что кружит
Летняя метель,
Оттого, что в небо
Детский змей взлетел,
Оттого, что веет
Тополиный пух,
Голубь белокрылый -
Белый-белый Дух…
***
Марку Шагалу на Венчание
С вечной истиной повенчан,
Дух над полюбившим чист,
Черный с красным, черный с красным -
Выплеснет любовь на лист!
Я не весел, не печален,
Все слова до одного
Вырастают из Венчанья
Из венчанья твоего.
Я Венчаньем очарован,
Очарован, опьянен,
Очевидностью окован,
Человечностью пленен.
С вечной истиной повенчан,
Чудный дух поет во мне…
Ангел с алыми крылами
Улыбнулся, как во сне.
К краю сна двумя лучами
Белоснежный свет зажжен,
На щеке невесты нежной
Человечек отражен.
Чуть правей, рукой беспечной,
Как обычно, Марк Шагал
Со своею скрипкой вечной
Скрипача нарисовал…
А в окне зеленый вечер…
Воздух над свечами чист -
Чист как черный, черный с красным,
Что легли на белый лист!
***
Святы твои продрогнувшие руки,
Свята на них слетевшая вода,
Медлительно - чарующие звуки
Застыли надо мною навсегда…
Всегда, когда следа не оставляя,
Почти неслышно ты идешь ко мне,
Стареющая осень золотая,
Вся в полусне, готовится к весне.
В сне, с нежностью ступающим ногами
На грудь сырой чернеющей земли,
Которая живет и дышит нами,
Как мать, вблизи ли мы ли, иль в дали…
Дали, которая застынет между нами,
Когда ты от меня уйдешь,
И вся душа покрыта будет льдами,
И будет плакать дождь…
Жди! Медленной прекрасной птицей
Поднимется заря!
И Новый Год с улыбкой повторится
В начале января!
А вслед за ним февраль и март -
И свет весенний, и ты придешь.
И состоится наше Воскресенье -
И рассмеется дождь!
***
Как в сердце грусть пришла,
Не помню я.
Как постучалась в Марте мне
Началом Января.
Ни слова не проговорив,
Исчезнул ты…
И грусть пришла на сердце мне
Началом пустоты.
Ты грусть (не знаешь для чего!)
К себе зовешь…
Не сможешь, не расскажешь мне,
Откуда дрожь.
Ты, грусть (не знаешь для чего!),
Пришла ко мне.
Ты только ранишь, не убьешь,
Но меркнет свет.
И ,словно кровь,
Течет душа из раны той…
Я грустью, видно навсегда,
Повенчан с пустотой…
***
От Аквамарина бледнеет Луна,
Нагая Марина всегда холодна!
Романтика рома и бесы в ребро -
Вам Ева отплатит добром за добро!
Вареники с медом,
Янтарь на губах,
На блюдах, на блюдах
Дрожание. Ах!
Не знаете,
Что вам познать суждено,
Вам Ева отплатит добром за добро.
Да ладно, да будет,
Ну, хватит. Ну вот!
Нагая Марина уходит
О, черт!
Не знаете, что вам познать суждено:
Вам Ева отплатит добром за добро!
От Аквамарина бледнеет Луна
Нагая Марина всегда холодна!
***
Рождение цветка
"У меня в саду много прекрасных цветов,-
говорил он, - но нет на свете
цветов прекраснее, чем дети"
Оскар Уайльд "Великан - Эгоист"
Идет, неосторожный,
Не зная глупых слов.
Весенний мой прохожий,
Похожий на любовь.
Он, маленький, смеется,
Он, глупый, очень рад
Бродить вот так, по лужам,
Играясь, наугад.
Все б лужи перемерить;
Вдоль, поперек пройти,
Как лужи интересны!
Как их не перейти?!
Годами бродит мудрость,
И видно все ясней:
Весенний мой прохожий
Всего меня сильней.
Всего меня причастней
Весенним торжествам
Рожденья новой жизни,
Что не известна нам.
И превращает время
В один живой поток
Мой вешний, мой нездешний
Шагающий цветок…
И, видно, неизбежно
Сжигаются века
Какой-то нежной силой
Рождения цветка.
Взвиваясь, колыхаясь,
Огни и там и тут,
Ненужному отныне
Уютный саван ткут.
И только пепл слетает,
Как будто окрылен,
С искрящихся столетий,
С дымящихся времен.
И я как будто вижу
В ожившей тишине:
Неслышными шагами
Судьба спешит ко мне.
Приблизилась. Подходит,
Одетая дождем,
И что-то сердцем шепчет
Про свет в окне твоем.
Про наше ожиданье,
Про наше торжество,
Про то, как в мир приходит
Живое божество!
Про то, что все понятней
Мир - целостен и цел -
И смысл мира ясен,
И ясно видно цель!
И к ней, неосторожный,
Не зная глупых слов,
Шагает мой прохожий,
На нас так не похожий,
Весенний мой прохожий,
Похожий на любовь!
***
Арлекин - смеющийся устами,
Плачущий глазами…
Струны грима образуют круг.
Пища пустоты из мяса зверя:
С виду вещь, а в середине Вера -
Струи Силы образуют круг.
Золотых колец соединенье,
Вечность в ожиданье искупленья -
Стоны сердца образуют круг.
Поиск там, где что-то непонятно.
Я Ребенок - это мне занятно!
Целый мир преобразился в круг!
В Вечном созерцанье возвращенья
Получить Любовь и Всепрощенье…
Отражением себя увидеть вдруг!
Все на свете образует круг…
***
И тело падает на твердь -
Поэту вечно восемнадцать!
Бессмертье - это та же смерть,
Стремящаяся оборваться…
И тело падает на лед -
Поэту вечно восемнадцать!
Но продолжает свой полет
Душа, готовая взорваться.
В душе и дышит и поет
Великолепие полета -
То превращает пепел в лед
Его духовная работа…
Но путь поэта одинок,
И он впадает в искушенье…
И высшей красоты клинок
Скользит по грани разрушенья…
Грань разрушенья отразит
Все, что свершается на свете,
И душу насмерть поразит
Живой, взрывающийся ветер.
И это длится без конца,
Когда поэту восемнадцать…
Является в чертах лица
Бог, начинающий смеяться!
***
И отчуждение, и лень в усладе жизни,
И сласть, и слабость, и тоска,
Расслабленность, и медленность, и нежность,
И грусть - на белизне листка…
Задумчивость и грусть, задумчивость и слабость,
И нежностью чуть сжата пустота.
И грусть, переходящая в усталость,
В безвыходность на белизне листа.
Глаза, уста и волосы, и плечи
Тех отроков, безмолвны голоса,
Их взгляды, ускользающие в Вечность,
Словами невозможно описать.
Я это представляю так, как было,
Что дольше века длился каждый звук,
Чтоб вечная гармония застыла
В движеньях их покоящихся рук.
Опустошенность каждой клеткой тела
Они впитали, как незримый свет,
Душа взлетела ввысь и опустела,
И ей теперь назад возврата нет.
Так в мир сорвались, словно с небосклона,
Усталые цветы, готовые принять,
Всю неизменность тьмы, всю каменность канона,
И всей своей любви убийственную страсть…
***
Я коснусь тоски украдкой,
Вечной - как любви вино;
Жизнь застынет строчкой краткой -
И опустится на дно.
В невозможное величье
Странно-грустной пустоты
Вся душа, как нечто птичье,
Погрузилась с высоты.
Сердце века странно пусто,
Взгляд его бездумный пуст,
Как безумное искусство
Трогать холод нежных уст.
Дни уходят, словно дети,
Сердце встанет - ничего…
Проходящие столетья
Не касаются его.
Охмелев от своеволья,
За траву, за холод глаз
Выпив страшного безволья,
За мгновенность жизнь отдаст…
Дни уходят, словно дети,
Лишь секунду виден лик.
И от каждого столетья
Остается только миг…
Как же нам осталось мало:
Лишь мгновенность лунных нег;
Только вечность, что упала
Снегирем на синий снег…
***
Всеволоду Петрову
Когда глядишь на жизнь сквозь годы,
Мгновенья кажутся легки.
Судьба колеблет неба своды
Одним движением руки.
Пусть упадет завеса в храме,
И прах развеется, как дым,
Но дух предстанет перед нами
И станет совершенно зрим.
Там - в радуге свечи горящей -
Передо мной лица овал,
И оттого тоски щемящей
Накатывает белый вал.
Вы странной истине поверьте,
Еще неясно одного,
Что вызывается Бессмертье
Одним движением его…
Плоть праха, духа одеяло,
Любовь пронзает эту твердь,
Но бытие есть то начало,
В котором и таится смерть…
- - -
Все в смерти полно торжества,
Но сердце билось в смертном крике,
Когда улыбка божества
Светилась на любимом лике.
И тайной истиной храним,
Лик словно жил незримым зовом…
И только купол плыл над ним,
Качаясь розой бирюзовой…
Разыграны душой живою,
Дни пролетели, будто сны,
Раскрылся над его главою
Цветок смертельной тишины.
Единством муки и блаженства
В уста проник безмолвный крик,
И в нем застыло совершенство
Вселенной, вспыхнувшей на миг…
***
Я гражданин страны, которой нет.
Спускаюсь вдоль решетчатой ограды,
Вокруг меня лежит фонарный свет -
И больше ничего не надо…
Я гражданин страны, где пустота
Выхватывает взглядом сгустки света,
Из тьмы глядятся души, как с холста,
Уже ушедшего, навеки, лета…
Я гражданин страны, которой нет.
Душа парит и стелется над миром,
Вокруг меня застыл фонарный свет,
Лежащий на Мефодии с Кириллом.
Я гражданин страны, где пропуск строк,
Где силой завоевывают счастье,
Где ………………………….. Бог,
Где истина приходит, как ненастье.
Где в Вечность обращаются сердца,
Не знавшие о Вечности ни слова,
Где боль и радость льются без конца -
И к этому безумью все готово!
Где говоришь, но нечего сказать,
Где пустота струится в каждом звуке,
Где время жить, и время умирать
Сплелись в одной смешной и грустной муке,
Где напряженье выше всяких сил,
И только слабость выше всякой силы,
Где каждый ангел мне сегодня мил -
И будет мил, наверно, до могилы.
Где молишься следящей пустоте:
"Кто счастье знал, уж не узнает счастья"…
Зачем-то звезды светят в высоте,
И только взгляд скользит за уходящим…
***
Застынет бытие, померкнут лица.
И образы людей погасит даль,
И время источит их черт границы,
Их славу, их величье, их печаль.
Их образы забудутся навеки,
Их голоса растают вдалеке,
Развеются слова о человеке -
И станет он лишь рябью на реке…
Так, времени река уносит лики.
И люди над рекой лишь мотыльки:
И их пугают грустных чаек крики…
И их дела для вечности мелки…
Обыкновенно так и происходит,
Что Время разрушает Жизни храм.
И только Гений сквозь века уходит,
Одновременно приближаясь к нам.
Ему навстречу двигаться опасно:
Он, приближаясь, искушает нас.
И глас его таит в себе неясность…
Он полумрак. Он словно страсти час!
Своим движеньем он колеблет сферы,
Он на вопрос неясный даст ответ.
Его картина - вся из капель веры-
Где полутень уводит в полусвет…
Прими ж его величье и безумство!
Прозрей же глубину его мечты!
И ты познаешь истину искусства…
И ты постигнешь тайну красоты…
***
Песню допеть
Надо успеть
Эту песню допеть!
Есть ли там жизнь,
Есть ли там смерть -
Это неважно.
Важно успеть
Песню допеть!
Песню допеть!
Вовсе неважно,
Проста иль сложна:
Смертью иль жизнью
Песнь сложена.
Вовсе неважно…
Мне бы успеть
Песню допеть!
Песню допеть!
Ты лишь один
На краю пустоты.
Дети цветут,
Дети - цветы…
Это так важно,
И надо успеть
Мне до конца
Песню допеть.
Что есть страшнее,
Чем сорванный звук?
Звук из страданий
Бессмысленных мук…
Время мгновенно,
И надо успеть
Песню допеть!
Песню допеть!
Ангел иль тело -
Не все ли равно?
Линий гармония, словно вино,
Смерть мерно движется,
Надо успеть
Песнь допеть!
Песню допеть!
Боже! Что будет -
Загадка одна!
Ясность судьбы
Никому не дана,
Хоть через ад,
Хоть через смерть
Необходимо
Песню допеть!
Боже ты мой!
Как в тебя я влюблен!
Смерть или жизнь,
Явь или сон,
Это неважно!
Лишь бы успеть,
Лишь для тебя
Песню допеть!
***
Что в начале и что в итоге?
Как понять это просто так?
Если встретить хотите вы бога,
Заходите в наш милый кабак!
Ну, никак до меня не доходит,
Это как же случиться могло?
Кокаиновый Фреди выходит
Через дверь, а точней, сквозь стекло!
И кого же мы встретим здесь снова?
Здесь, где смешанный с тенью свет
Пьет Рембо по Верлену живому
Горький, злой и полынный абсент.
И еще есть забавнее шутка:
Здесь Есенин испит и избит,
Он читает стихи проституткам
И с бандюгами жарит спирт.
Здесь веселье оставит Ван Гога,
В темно-красном проявится тьма.
В темно-синем прозреет он Бога…
Но сойдет от прозренья с ума…
Здесь вы встретите странного Блока,
Незнакомкою он увлечен.
А она, ни с какого бока,
Не знакомится нипочем.
В темноте растворяются вилки,
День проходит сквозь дым и хмарь,
Слезы Бога - на грудки милки,
Ты увидишь его - ударь!
В тишину, разбивая стены
И ломая хрупкий кирпич,
Пусть в безумье взорвутся вены,
Чтоб в безумии смысл постичь…
Человек! Ты куда уходишь?
За порог? Там лишь хлад да тьма.
Ничего во тьме не находишь -
Там лишь камнем стоят дома.
***
Над Смертью
Сеть Неба необъятно редка
но нет упущений...
Дао Де Цзин
Струна судьбы напряжена...
Ты ощутил ее объятье...
Мы трое - Жизнь и Смерть и Я
И это называют Счастье...
-------
В Душе глухой и глупый страх
Перерождается в веселье
Сгорает страх. Он пепел - прах!
Пусть будет в Небе Новоселье!
Так жизнь за грань перешагнет
Туда - где ты не разу не был
Ветр разорвет рутины гнет
Когда в глаза рванется небо...
И в неизвестность переход
В слепящем солнечном эфире!
И только бешенный полет
В волчком вращающемся мире!
Глухой хлопок, и тишина
И ощущение покоя...
В тебе, вся мира глубина
В душе весь мир течет рекою.
Что жизнь? что смерть? Лишь переход,
Туда - где ты не разу не был...
Поверх барьеров верный ход
В Судьбу ударившего Неба...
Веселье, взрыв, и наконец
Душа вступает в фазу третью
И ты один - совсем один...
Застывший, наконец, над Смертью...
Один с Судьбою на Один
Твой Дух проходит фазу третью
Где целый Мир - лишь Миг один
Застывший, наконец, над Смертью...
***
Портрет поэта
Что? Двойного портрета поэта
Не бывает? Как не бывает?
Где здесь зеркало? Кто тут лишний?
Кто бессмертен? Кто умирает?
Кто глядит вам в лицо задумчив?
Кто взгляд в сторону грустный бросил?
Кто как будто вас вопрошает?
Ну а кто ни о чем не просит?
Кто познал десять тысяч истин?
Ну а кто ничего не знает?
Кто горит божественным светом?
И от холода кто страдает?
Кто стремится к тебе на встречу?
Кто б хотел от встреч уклониться?
Кто здесь связан с тобою речью?
Ну а кто свободен, как птица?
Вот поэт на двойном портрете:
Два явления в миг единый,
Что связало их так, поверьте,
Было силой непобедимой!
Что в гармонии этой скрылось,
Все навеки осталось тайной…
Неизвестно, что там укрылось,
Все счастливей, и все печальней…
На двойном портрете поэта
Отражен его путь единый,
Что вело поэта по свету,
Было силой непобедимой.
***
Дарованы мне этой жизни дни. Они
Мне предназначенный судьбой подарок.
Над водами плывут незримые огни
Венецианских королевских барок ...
И отблеск от сияний их таков,
Как блеск Луны, волною отраженный,
А я стою у этих берегов,
А город спит, в молчанье погруженный ...
Его волна печалию полна.
И в сумраке пространства старых залов,
А с неба смотрит грустная луна -
Свидетельница прошлых карнавалов, -
Мне слышен отдаленный стук подков.
Звенит во тьме серебряное стремя,
А я стою на берегу веков
И взором, как стрелой, пронзаю время ...
Мне дни видны, истекшие давно…
Закат горит, как отблески салюта,
И льется, как пурпурное вино,
На купола Санта-Мария делль Салюте.
Под веслами еще кипит вода,
Но время суматохи истекает.
Уходят вдаль торговые суда:
Огромный город медленно стихает
И накрывает синий мрак порты;
Чтоб в этот час моя душа познала
И| длинных лодок черные черты,
И очертанья главного канала,
И вычурность узорчатых мостов,
И смолкнувший дворец великих дожей,
И грозный вид дозоров и постов
На площади пред зданием таможни…
Так, предо мной Венеция плывет
Движеньем, полным величавой лени,
С легчайшим всплеском синий сумрак вод
Пересекают тающие тени ...
В их всплесках слышен зов иных миров,
Их голоса плывут поверх барьеров,
Сквозь розу нераскрывшихся ветров
Я слышу перекличку гондольеров.
Сквозь звездами пронзенный небосвод
Смерть медленно струится мне под ворот…
И я влюбляюсь в этот, в бездну вод
Веками погружающийся город ...
- - -
Так, как мгновенья, истекают дни.
Под арками мостов, на встречу, как подарок,
Из сумрака ко мне спешат огни
Венецианских королевских барок.
Так, жизнь моя пойдет мгновенным пиром,
Пустынный ангел отпоет её,
Но розою ветров раскроется над миром
Венецианское бессмертие моё ...
***
Опять начинается осень.
Опять поднимается ветер.
И плачут смешливые дети
На маленькой глупой планете…
Опять переходы бесцельны,
Опять все блужданья случайны,
На маленькой глупой планете
Нелепы, бесплодны, печальны…
Опять начинается ветер,
Дождь каплет почти беспрестанно
На маленькой глупой планете,
Где все неизбежно и странно.
Над воздухом искр звездопады,
Под каплями люди и лица,
Что больше всего нам и надо,
Здесь что-то никак не случится…
Что больше всего нам и надо,
Расскажут смешливые дети
Под белым огнем звездопада
На маленькой глупой планете…