Я безмолвием "Мёртвой реки" упоясь успокоюсь.
-Наконец-то, а ты так боялся, что мне не успеть
В эту нервную дрожь рук своих я вложу эту древнюю новость-
Этот серп, что послужит зароком и сердцу прикажет не петь.
Он с рожденья со мной, он врезался зелёным стеклом
В детский трепет души, оставляя глубокие шрамы,
С горьким тленом судьбы и хмельную толпу за столом
И с улыбкой Того, кто ушёл навсегда и оставил рабам синагоги и храмы.
Шёл за ним, то матёрым волчарой по снежной степи,
То щемящей тоской в глубине мирозданий придуманных мною,
То никем, просто тенью, то богом богам вопреки,
То собой - одиноким и гордым, и проклятым всеми изгоем.
И в безмолвии "Мёртвой реки" что течёт и стирает года
Наконец - то нашёл, и узнал, и заплакал - навзрыд, как ребёнок
-Ты! Но, как и зачем, ведь прошло столько лет? Но опять как тогда
Возрождаешь меня в балаганах под визги и стоны
И опять, и опять мне вручаешь сей проклятый знак.