Иные в стае бегали свободно,
Охотились в лесах, свой коротая срок,
А этот тоще плелся по дороге –
Впряженный, будто мул, в кривой возок.
Отличный экземпляр гвианского купара*,
Обычный волк, лишь только что ручной,
И не щенок, хотя еще не старый,
Хозяин был ему – и другом, и стеной.
Нет, не хозяин даже – компаньоны,
Они вдвоем немало повидали.
Возок тянул красивый, сильный Гомо* –
За пищу-ласку, не просил медали.
В законах Англии почти уже преступник*,
Иными статусами – неприкосновенный,
Фигляру-мизантропу верный спутник,
Единственный партнер и полноценный.
____________________________________________
Урсус и Гомо были связаны узами тесной дружбы. Урсус [медведь (лат.)] был человек, Гомо [человек (лат.)] - волк. Нравом они очень подходили друг к другу. Имя «Гомо» дал волку человек. Вероятно, он же придумал и свое; найдя для себя подходящей кличку «Урсус», он счел имя «Гомо» вполне подходящим для зверя.
Урсус, натолкнувшись на него в чаще на берегу ручья, проникся к нему уважением,
увидев, как он умно и осторожно ловит раков, и с удовлетворением признал в нем отличный экземпляр подлинного гвианского волка - купара, из породы так называемых собак-ракоедов.
Английский закон, не слишком мягкий по отношению к хищным зверям, мог
бы придраться к этому волку и притянуть его к ответу за смелость, с которой он свободно появлялся в городах; но Гомо пользовался неприкосновенностью, дарованной домашним животным одним из статутов Эдуарда IV. «Всякое домашнее животное, - гласит этот статус, - может свободно следовать за своим хозяином». Кроме того, некоторое ослабление строгостей по отношению к волкам явилось результатом моды, распространившейся при последних Стюартах среди придворных дам, которые заводили вместо собак маленьких песцов, величиной с кошку, выписывая их за большие деньги из Азии.