Дунькин пуп, поэма о службе
Друзьям подводникам
Пролог
Здравствуй, служба по призыву!
Впереди немалый срок.
Виноград, сродни кизилу -
Платц, отряд, Владивосток.
«Только служба душу лечит»!-
(Помкомвзвода, «царь Борис»).
Заводь бухты недалече
С нежным именем - Улис.
В спарке коек – ярус нижний,
И за то спасибо, мать.
Думал ли, что в двадцать с лишним
Будут вновь учить шагать.
Наши танцы - строевая!
Будто «степ» - ритмичен шаг.
Впереди узбек хромает.
-Не сбивайся! - Сам - ишак!
Ничего бы, да морозы
Просто жизни не дают.
На ресницах мёрзнут слёзы,
Не уют. Ох, не уют!
Наизусть твердим серьезно
«Неча климаты винить.
Если орган где замёрзнет,
Им и надо шевелить».
Точно знают командиры,
Прочно вдалбливает всяк,
Что акустик, без сортира -
Не получится никак!
Если ж ты к тому сатирик -
От полезно - до весьма!
Ведь сатирикам сортиры -
В обострение ума.
И когда матросский табор,
За день вымотанный, спит,
Юморист наш драит шваброй
Туалет и общепит.
Тише, критик из гальюна,
Нет сортира? Озарю!:
Ведь пишу сугубо юным,
Проще, штатским, говорю.
Я не первым пью «Токайя»,
Вслед другим, не беренди.
«Это присказка такая,
Сказка будет впереди»
*Одна из гаваней Амурского залива
Сопка
В зиму – в шубе соболиной,
В лето – в зелени густой...
Сопка, сопка, взлёт орлиный
Над судьбой моей простой.
Сопка с Запада зализом
Опрокинулась в закат,
Южный склон - идёт к Улису,
К нам ползёт восточный скат.
Зелень, в ней ли вся причина,
Что же память так горчит?
Помню, голая вершина
Неприкаянно торчит.
За особенность и силу
Сопка – выдернутый чуб,
Имя странное носила,
Даже стыдно, - « Дунькин Пуп».
Чем ты, Дуня, знаменита?
Кто ты в жизни той была?
Что такая, «ля финита»:
«Дунькин Пуп», и все дела.
Моряка ждала ли с моря,
Как примерная жена?
Но завистником в фольклоре
Ты вот так отражена.
А, быть может, Евдокия,
Ты «крутила карусель»,
Что места твои такие
Вспоминаются досель.
Не сужу тебя нисколько.
Шить не буду криминал.
Образ жил, да что в нём толку,
Мне б тогда – оригинал!
Запоздалое признанье,
Ой, ты, Дунечка, держись!
Сексуальное названье,
Аскетическая жизнь.
Видно, кончилась кривая
Медовух и медовых.
Наши танцы – строевая!
Не до Дунек, не до них!
Спозаранку – физзарядка,
«Форму» слушаем душой.
Ты пройдись, моя тальянка,
Вдоль той памяти большой.
По команде – все к забору
(Противолодочная сеть).
Сколько нас! И я не скрою,
Было что и посмотреть!
Так и вижу: стынь, ветрище.
(Что нам будет, молодым)! -
Словно дым над пепелищем,
Пар под натиском крутым!
А, напротив, за забором,
У подножия горы,
Собрались домишки хором,
Так, времянки. До поры.
В шторках забраны оконца,
(Между нами – только яр),
Нет да нет, блеснёт под солнцем
Любопытный окуляр.
Служба службой, не на вилле.
Сопка, будто вязкий клей.
Ведь куда б не заходили,
А притягивались к ней!
Если в баню, в увольненье,
Иль в матросский местный клуб,
То в обратном направленьи
Курс обычный, - «Дунькин Пуп».
До постели доберешься,
Чуть в ногах свернётся тишь:
Дунькин, Дунькин... - улыбнёшься.
Замолчишь, и... загрустишь.
Трактат о бане
Для иных святыня – Мекка,
А из нашенской глуши:
Очищает человека
Баня – крылья для души!
На Дону и на Кубани,
В центре, в Питере, в Рязани,
(Знал сенат и знал партком!) –
Лучше всяческих компаний
Нет надёжней русской бани,
С молодым её парком.
В осень, в слякоть, в непогоду
Выгоняй из тела хворь!
Как же ты терпел полгода?
Ну-ка, шаечку спроворь!
Эй, ты, с ломаным баском!
Наподдай парку с кваском.
Будешь, пень берёзовый,
Как фламинго, розовый.
Хороша она и в стужу.
Ой, станичничек, хорош!
Если выползешь наружу,
Значит, скоро не умрёшь.
Значит так: таблетки – в мусор!
Всю микстуру – в унитаз!
Ты теперь, как новый «крузер» -
Газ – до пола, шарик – в лузу.
Баня, брат, она за нас!
И за них, оно, похоже,
Кто об этом говорит?
Но на службе баня тоже
Не на «шкентеле» стоит. *
На занятьях, как ни висни
Колбасой на турнике,
Всё ж к концу недельной жизни
Баня – вот она, в руке!
Строем, с песней, с вещь мешком
На Вторую речку.
Сорок пять минут пешком,
Близко – недалечко.
Так, навскидку и на взлёт:
Если кто не моется,
Так и кажется – ползёт!
Или что заводится.
Может быть сейчас иначе,
И в отряде баня есть?
Мичман наш решал задачу -
Чистоту считать за честь!
К новой жизни не ревную,
Как к восьмому этажу,
Я же баню знал иную,
Всё, как было, расскажу. * «Шкентель» - задние ряды в
строю, (морск.жаргон)
Матросская баня
Час всего на процедуру,
Душевых... да, что считать!
Кто-то мыться лезет сдуру,
Так нещадно трёт натуру,
Рядом страшно и стоять.
Двинет локтем ненароком,
«Извини»! – и весь мой пир:
Выводить синяк под оком,
Да, косясь, глядеть на мир.
Кто не смелый, не захапал
Душевой горячий рай,
Положи «хэбушку» на пол *
И быстрёхонько стирай.
Мылом, мылом, больше пены!
Щеткой, щеточкой води!
Пол цементный жжёт колени,
Сердце ёкает в груди.
Шум стоит, и смех не стынет.
А приколы, так, любя:
Эй, «кавказ», уйди-ка с тыла,
Чтобы видел я тебя!
А «кавказ» подставит спину
И кричит: - « Что роемся?
Заходи в моя кабина,
Заодно помоемся»!
Шутки флотские не к чаю,
Как в «учебке» говорят,
Хохот лампочки качает,
Уши красные горят.
И легко, как на побывке.
По трудам и рвение.
Эй, заканчивай помывку!
В двадцать построение.
Далеко, моряк, ночуешь,
Хоть сияешь, как пятак!
«Шагом марш»! Спиною чуешь
Мокрый тёпленький рюкзак.
В темноте ползёт «дружина»,
Словно нильский крокодил.
Строй, как сжатая пружина,
Чтобы ветер не входил.
Не услышишь комплимента:
«Шаг смени-ка, обормот»!
Кто стирал по два комплекта,
Аж звенит, во льду идёт.
Холод лют, как враг незваный.
Эх, сейчас бы мне тулуп!
Держим курс домой (в казарму!),
Направленье – «Дунькин пуп»...
Вот уже родные окна,
Где согрелась бы душа.
Но с бельём, к тому же мокрым,
Не пускают в РТШ.*
Вот, скользя, ползём к забору
Вешать мокрое бельё.
Топчем снег, взбираясь в гору,
Молча, как по уговору,
Каждый вешает своё.
Завтра утром, чуть забрезжит,
Ты над сетью, как пилот:
Сеть стальная крепко держит
И белья не отдаёт!
Прижимаешься губами,
Напряженно дуешь ртом.
Набросаешь холм словами
И.. оставишь на потом.
Жизнь, как девка озорная,
То остудит, то зажжет.
А парная? Что ж, парная
До гражданки подождёт.
* «хэбушка» - хлопчатобумажный комплект одежды (жарг.)
• РТШ - Радиотехническая школа
Мичман Мисик
День закончен, вышли мерки.
Скоро сон, вот это - жизнь!
На вечернюю поверку
Все, посменно. Ста-но-вись!
Только шорох по казарме,
Будто сбор по рублику.
Молодцы, что подсказали, -
Не по ней, - по кубрику.
Смена к смене. Перекличка.
Хорошо, я тоже - «Есть»!
На дверях дрожит табличка –
«Чистоту считать за честь»!
Вот и он. Глаза и уши,
А в глазах не видно дна.
Плотно сбитый, славно служит,
Сверху лысина видна.
Китель крепко отутюжен,
Брюки - стрелки, словно нож.
Мичман Мисик флоту нужен,
Ведь на флоте - молодёжь!
Для него нежнее песен,
Вместо пряника, - доклад,
Иль рапорт. Пусть кубрик тесен,
Но дела идут на лад.
Вот заметил «непорядок», -
Слабоват брючной ремень.
Иль живот пришёл в упадок,
Иль матрос - такой пельмень?
Раз! - Крутнул на парне бляху.
Два! - И пальцы буквой «V».
Два наряда Вам, неряха!
Принимай по УКВ!
Всё же мичман не в «ударе»,
Мало шутит, молчалив.
При его актёрском даре,
Это, я скажу, - отлив!
А частенько, так отмочит!
Сложит надвое народ!
Где он эти шутки точит?
Где он шарм такой берёт?
То представит разгильдяя
В увольнении, точь – в точь!
То проныру и лентяя,
Нам смеяться уж невмочь.
Аж до коликов в печенке,
Ничего, вот это - прыть!
То покажет, как к девчонке
В увольненье подходить...
Вспомнишь мамины ладони
И уйдут тревоги дня...
Это я потом уж понял,
Что он значил для меня!
Десять тысяч «лье» от дома,
Это, брат, такой прогал!
В новой жизни незнакомой
Он нам выжить помогал!
И, в обличии «плейбоя»,
Соблюдая интервал,
Он, с утра и до отбоя,
Нас, шутя, формировал.
Не давал сидеть в обнимку
С будоражащим письмом...
Вот он третий здесь на снимке,
Я на месте на восьмом.
Выходной
Строевая, спец. занятья,
Баня, кросс, стрельба, наряд –
Это, как родные братья,
(Или сёстры, говорят).
Но особо ждёшь неделю,
Как невесту к проходной,
Как работа ждёт Емелю,
Это, братцы, - выходной!
Это, значит, нет зарядки!
Значит, праздничный обед.
Письма пишешь: «Всё в порядке»!
Пусть порядка даже нет.
А сегодня - увольненье!
Я ж в дневальных, как назло.
Уходящим - построенье!
(Не везёт, и не везло).
Парни будто бы с картинки,
Гордо выглядит «кацо»,
Лишь на кожаных ботинках
Отражается лицо.
Все наглажены, побриты,
Синева - не видно дна.
Строй равняет габариты,
Грудь четвёртого видна.
Строй, на пра-во! Скрип ботинок.
Марш! И двинется народ
Отдыхать, как бедный инок –
(Квас и с рыбой бутерброд).
Но бывает к непогоде
Так «наквасится» иной,
Что товарища доводят
И проносят в проходной.
Просочились, помолились,
Не спеши мурлыкать туш,
Чтобы кудри трезво вились
Ледяной прими-ка душ!
А потом, спасай, нахальство,
Чтоб совсем уж не пропасть,
Тюбик мятной пасты - в «пасть»,
И - пред светлый лик начальства.
Придержись на повороте,
Чтоб клешами не мести...
Выпивохи в нашей роте,
Скажем, не были в чести.
Дисциплина, как подкова,
Может, чуть была грешна:
Смена, давшая такого,
В увольнение не шла...
А кому идти не надо
В увольненье иль в наряд,
-Спортплощадка - до упада
И кино - скамеек ряд.
Хочешь - шахматы иль шашки,
Иль иди, читай роман.
И гражданские замашки
Исчезали, как туман.
Уходили в даль такую,
Где стоял вороний грай...
А не спеть ли фронтовую?
Лёнька Брагин, подыграй!
Память дружбы не унижу,
Нет на мне того греха.
Я сквозь годы ясно вижу:
Вот он трогает меха.
Будто вспомнил про полянку,
(А в руках баян горит),
Про печурку и землянку
Не играет, говорит.
Вот повёл над полем битвы
В звуках злого сквозняка.
Даже вижу, будто бритвой,
Срезан ряд березняка.
Звуковое наважденье,
Белобрысые вихры.
Я не слышал от рожденья
Никогда такой игры!
Меркла конкурсная Прага.
Он знавал такую высь!
Если слышишь, Лёнька Брагин,
Непременно отзовись!
Окончание школы
Как нам жить для отчей славы,
Подсказал совет простой
Наш соперник с Окинавы, -
Флот Америки. Шестой!
Лучший пост и лучший кубрик,
Лучший в гавани расчёт –
Вот такой-то «кубик-рубик,
Что ж, сопернику - почёт!
Словно облачко над лавой,
Исчезал из глаз обман, -
Что моряк из Окинавы –
Иль торгаш, иль наркоман.
И с подъёма до отбоя
Нам азы вбивал старлей:
Рокот фона - шум прибоя,
Гул винтов от кораблей.
Дробь морзянки, классы, классы,
Стенды, схемы, атлас карт,
Курсы легко водолазов
И торпедный аппарат.
Всё прошли, преодолели
На земле и под водой.
Не стонали, не болели,
Не пресытились едой.
Одного лишь не хватало,
Осень, лето иль весна,
Как хохлу, кусочек сала, -
Не хватало просто сна.
Всё б отдал: златые горы
(т.е. ужин и обед),
За румяный взор Авроры –
Долгий сон гражданских лет...
Выпуск школы, - праздник дельный!
Увольнение, и вот –
«Покупатель» корабельный
У распахнутых ворот!
Кто куда. Кому далече.
Разводила круто жизнь.
Ну, прощай, Титов! До встречи!
Молча крепко обнялись.
Мы сдружились, словно братья.
А теперь, вперёд, служить!
Нам до встречи в Волгограде
Полстолетья надо жить.
Иногда не видно леса, -
Скроет красная лоза.
Лёгкой дымкою завеса
Нам туманила глаза.
Впереди «карибский кризис»
И камчатская гряда.
Словно вишни в белых ризах,
В дымке плавали года.
Что нас ждёт, вперёд толкая,
Счастье, боль, захват борьбы?
Хорошо, что мы не знаем
Наперёд своей судьбы.
Впереди ещё Находка,
Бухта грозная Стрелок...
Мы меняли на подлодках
«Дембелей» на этот год.
Мне письмо отец осилил,
Где сквозило между строк –
Если служишь ты России,
Служба срочная - не срок!..
Друзьям – сослуживцам
Здравствуй, служба по призыву!
Здравствуй, друг далёких лет!
Рано нас ещё в корзину,
Как бросают в магазине
Пару сношенных штиблет.
Нет с тобою переписки,
Нет, как нет. Не в этом суть.
Вот здоровьем олимпийским
К сожаленью, не блеснуть.
Надоело уж, приелось.
Шутка, право не нова:
Как сегодня ваша светлость?
(Это, значит - голова).
Ведь на ней волос не видно,
Как не вспомнить Дунькин Пуп?
Что ни день - опять магнитный!
Голова с утра, как дуб.
Будто все, в каком- то дыме,
Горьковатая вода.
Помнишь, были молодыми,
Дней тех не было тогда.
Боевым годам не кануть,
Живы будем, не помрём.
Жив пока, жива и память
В сердце, полным до краёв.
Всё так близко, всё знакомо:
Субмарина, вахта, труд.
Нет, не как в простом альбоме, -
Лица движутся, живут.
Всех я вижу молодыми
И, естественно, задет,
Что хожу, как будто в гриме,
Будто роль такая - дед.
Друга встретишь: это - ты ли?
Опущу невольно взгляд.
Зеркала добрее были
Сорок лет тому назад.
Мне б туда, где волн громада,
Там, где дружба, долг и честь.
Море - зеркало, что надо!
Всё покажет. Всё, как есть!
Нас судьба не обижала.
Море - ямб мой и хорей.
Отражалась в нём держава
Всех двенадцати морей.
Не боялись поединка
И, спокойные душой,
Мы могли стучать ботинком
По Америке большой.
Ностальгия по картинке?
Мысль совсем уже странна.
Где же тот теперь ботинок?
Где же та теперь страна?
Что работала с охоткой,
Шли алмазы, хлеб и медь.
Что от Бреста до Находки
Лёг разлаписто медведь.
А с него, ну кто же спросит,
Быть такого не могло.
Только взгляд лениво бросит,
И достаточно того.
Шум оставит свой невольно
Заграница, присмирев.
Пусть за морем недовольно
Бьёт хвостом британский лев.
У страны был ход коронный
И надёжнейший оплот,
Арьергард и оборона-
Знамя – Армия - Народ!
Не слабела и подпруга,
Сладок пряник, хлёсток кнут.
Всё держалось друг за друга.
Кто же знал, что мордой ткнут
В грязь и в ужас униженья,
В голод, в нищенство, в развал.
«Пораженьем без сраженья» -
Так мне с горьким сожаленьем
Инвалид войны назвал.
Если в первый раз «гражданской»
Были доверху полны,
То теперь, как в пьянке братской –
Граждан нет – и нет войны!
Нет ни в чём сопротивленья,
Что ни строй, хоть на костях.
Лишь скольженье вниз, скольженье.
Но вернули прежний стяг.
Виждь! - До самого Алтая –
Доллар, доллар, как бамбук.
Евра, евро... Не хватает
Сил закончить странный звук.
Успокоиться? Напрасно!
Ты меня не убедил.
Нас же, это видно ясно,
Снова третий победил.
Рвёшь ещё от каравая?
Не ликуй, как идиот.
Это Третья мировая
Тихой сапою идёт!
Заменила, как помаду.
Обманула, как щенков,
Та же старая команда
Мировых ростовщиков.
Подготовили «засланцев»,
Подсчитай который раз!..
Не люблю американцев –
Мировую свалку рас.
Натаскали, подучили.
Браво, гарвардский проект!
Чтобы не было, как в Чили,
Где вмешался Пиночет.
И пошла шифровка в адрес,
Словно ветер из бархан:
«Караул сменили. Алекс»
Это кто сказал? – пахан.
Что же низко так, дедуля?
Поскреби-ка свой «сусек».
Это тот, кто вёл в коммуну,
Без пяти минут - Генсек!
Сквозь Чернобыль, недороды,
Повернули, словно гриль.
Подменили поворотный
Оверштаг на «Оверкиль».
Всё смешалось в нашем доме:
Верх и низ, огонь, вода.
Хорошо в таком «содоме»
Олигархам. А тогда...
Не забудем той купели,
Будем помнить я и ты –
Фить-фить-фить, как птицы пели,
Корабельные винты.
Не уходят за кулисы,
Ближе финиша пловцу,
Эта сопка над Улисом,
Эти зори на плацу.
Эти строгие старпомы,
Что нам встретились в пути.
Эти мили, эти боны,
Что качались впереди
Вечно жить морскому братству
По крутой морской волне.
Вот и всё моё богатство,
Чем владею на Земле.
Каждый нёс свой груз посильный,
Пела весело струна.
За спиной б ы л а Россия,
Очень гордая страна...