Шелестом деньги пели в кармане,
а потом сорвались в умелые руки.
И если когда-то согревали деньги,
то теперь грела любовь её тела.
За душу положив их себе,
медленно подошла, я разрубил ей грудь
и зубами вынул холодное сердце.
Капель в той речке на распознать...
Величие крови появилось в глазах.
Ленивая кровь уснула на полу.
И белые пески покраснели.
В её груди я искал судьбу.
Красные деньги не хрустели.
Горящими стрелами мечты пекли кожу.
Она была похожа на ежиху.
Ленивое тепло сбежало.
Выражение её лица живёт во мне.
Я помню, как закрыл ей глаза.
Накрыл, охладелую, собственным платьем
и бросил в чреве ночи,
похромал домой весь окровавленный.
Древняя Луна смотрела на меня.
Лишь не знала, что и её бы я убил,
если бы допрыгнуть мог.
Свидетели долго не живут.
Я паук, плету паутину,
ползу к Луне с топором в руке.
У меня много рук.
Я оставил её спать.