Порочны безразмерные слоны!
Дезодорантом их не перепшикать.
Подслеповато щурясь, никнут в сны,
Чтоб там поплакать… и с тоски напикать…
Мне остается их тоска, печаль.
Я просыпюсь, а они уходят,
Как голубых аллеи елей вдаль,
Где суетливый леший колобродит.
Где Пушкин заряжает дула пушк,
Где Бабель променаживает бабель,
И симплегад пролив коварно узк,
И двойками отхаркивает табель.
Мензурка чувств, мазурка гоминид.
Очкан сатраписто пузырится наростом.
Натоптыш в танце тряск эфемерид,
Излишеств колыхающий апостол.
И трон купирует очкан, как хвост,
И нагличает, самовоспрестолясь,
Как щит используя давнишний холокост,
Архивы пыльные снимая с антресолей.
А что народ? Как прежде, что дают,
То ест, с привычностью к извратам.
Любую ложь с приправами сжуют,
Поскольку по натуре мирен атом.
Больные правят, в поисках бабла
Не останавливаясь перед беспределом.
Слепа Фемида, платьицем – бела,
Уже давно своим торгует телом.
Вновь цирк уродов набирает вес,
Закручивает маятники страсти.
Их столкновения готовит бес,
Смакуя токи будущих несчастий...