дождь
Такая отмель среди дней,
Чтоб посторонностью досужею
Весь мир выписывать плотней
И дождь выслушивать.
Что дела до других Вселенных,
До войн космических, миров,
Когда обмакивает в яблочную пену
Май серенькие уголки дворов,
Когда во всеуслышанье излечит
Промокших певчих прежний позывной,
И всех богатств – дар виноватой речи,
Но всё-таки не косвенной – прямой.
***
Пламенеющая готика
Ладно вам, глухие варвары, –
Не в традиции античной…
Научились разговаривать
С небом, схваченным с поличным.
Со слезой росинки утренней
Прорастающий из камня,
В тёмные леса окутанный,
Дух метался, mio Padre!
И всего помимо прочего
Заковыристым убранством
Пламенеющая готика
Улетучила пространство.
Нет в помине тяготения
В нарушение законов,
И приходит разумение
Беглой музыки оконной.
Вперебежку тени пущены,
Формулируют токкату.
Иррациональным случаем
Не сожжённую в закате.
***
заповедник Аскания-Снова
Опять последний день Помпеи
и вал девятый за спиной,
и белый день впотьмах потерян
на понимание одно.
И ни имён ему, ни званий
по тридцать первое число,
но на переднем общем плане
белеет паруса крыло.
А надо мною грозы прозы
сверкают в темноте души,
но фитилёк как знак вопроса –
опять зажжёшь – сиди, пиши.
Условным звуком – достучаться.
Условной тишиной – сказать.
Упасть, разбиться – всё на счастье.
Лишь бы смотреть тебе в глаза.
***
ионическая застольная
Выпьем. Закусим. Воскреснем
В вечнозелёном Крыму.
Удочкой вытянем песню.
В самую явную тьму
Взять вдохновенное слово,
Чокнуться, расцеловать,
Свет будет запатентован
И забинтован провал
В первый доверчивый случай,
Как подвернётся гроза.
Вот и становимся лучше
В собственных добрых глазах.
Ежели пресно, негусто,
До четверга далеко,
Вытолкнет сила искусства
Пробкой притёртой покой.
Всё остальное – детали
С номером тридевять-пять.
Вот и волна приударит
За горизонтом бежать.
Светятся пыльные греки
В тёмных глазницах веков.
Вот вам простор в человеке –
Ахнешь – и будешь таков.
***
сощурившись
Ну что, опять траншею в полный рост?
И очень аккуратно разрыхляем.
Всю эту к`алечь зарываем каждый год
И лунки штангенциркулем сверяем.
Картошки сморщились, сощурили глазки –
Восточный ветер поднимает з`олу.
Ну, мам, ты трезво хоть слегка прикинь,
Где мы, а где все эти чернозёмы.
Слова на ветер, в лунку – горсть золы.
Кто выдумал такое слово – лунка?
А мы – лунатики, срезаем все углы,
Бросаясь в поиски сокровищ нибелунгов.
А что соседи? Ведь не копано ещё,
А через дом – и вовсе погорельцы.
Проводка подвела. И сушь. И ветер в счёт.
Все расползлись. Куда? куда-то делись.
Мишаня из окна вытягивал ребят,
И деда не ходячего, и пьянь, и бабку,
А через час, глянь – дым ещё, они опять сидят
И выпивают на соседской лавке.
Собак остался – мордой сербернар,
А стать… какой там при такой кормёжке.
И прежде не кормили ни хрена,
А нынче… мам, тут подгорни немножко.
Ну вот управились, ну ты скажи.
Ещё б сарайчик подлатать сегодня?
Успеется... Кроссворд, газета «Жизнь»,
Погода, вишенка в цвету и ветер вольный.