Когда-то, в давние года,
Благочестив и тих,
Жил поп вошедший навсегда
В простой народный стих.
Он содержал приход в селе.
Как чаша полон дом
И сеть морщинок на челе
Нажил своим трудом.
Был к слабостям мирян терпим,
Сажал в саду цветы
И даже были те, кто с ним,
Говаривал на ты.
Поповский дом же сторожил
Простой дворовый пёс.
Поп ему будку смастерил,
Назвал его Барбос.
Больного, битого щенка
Он взял однажды в дом.
Перевязал ему бока
И выходил с трудом.
И пёс попа благодарил –
Лицо ему лизал.
Поп ему будку смастерил…
Ах да, уже сказал.
Барбоса поп избаловал:
С руки его кормил,
С собою на рыбалку брал…
Барбоса поп любил.
Раз в воскресенье, в мясоед,
Забрезжило едва,
Запёк поп мясо на обед
Кило, примерно, два.
Заправил перцем и лучком
Баранью ногу он
И имбирём, и чесноком
(Был специй знатоком).
Готовить мясо он любил,
Хоть попадья могла
И щи сварить, и пироги
Вкуснейшие пекла.
(И я готовлю иногда
И борщ, и даже плов.
Жены нет дома - не беда
Готовить я готов.
Мужчина должен всё уметь,
Чтоб в жизни не пропасть:
Варить и шить, строгать и петь,
Лудить и плитку класть…)
Готово мясо. Поп на стол
Его поставил стыть,
А сам собрался и пошёл
Заутреню служить.
Все разошлись. Остался пёс.
В глазах его тоска.
Щекочет запах чуткий нос
Бараньего мяска.
Виной ли авитаминоз
Другое ль что-нибудь,
Но в это утро выбрал пёс
Преступный скользкий путь.
Он долго думать не любил
(Что мыслей маета?) –
Скорей к избе засеменил.
Дверь палкой подперта.
Прочь палку в сторону, а дверь
И раньше открывал…
И вот голодный хищный зверь
Один в избу попал.
Последних страхов сбросив груз,
Прыжком на стол вскочил,
И в сочный, сладкий мяса кус
Клыки свои вонзил…
Вот служба кончена и поп
С семьёй спешит домой,
В обед свой насладиться чтоб
Бараньею ногой.
Вот двор, пса нет и дом открыт –
Входи незваный гость.
Ба! Верный пёс в избе сидит
Обгладывая кость.
Поп у Барбоса кость забрал
И, как с людьми привык,
«Где мясо?» - пса он вопрошал.
Пёс высунул язык.
И тут святой отец вспылил
(Силён он – буйства грех!)
И костью этою побил
Пса на глазах у всех.
Затем, кряхтя, на стул залез,
Снял со стены ружьё
И сам повёл Барбоса в лес,
Чтобы воздать своё.
Барбоса к липе привязав,
Два шага отошёл
И вот, приклад к плечу прижав,
На пса ружьё навёл.
И громкий выстрел прогремел.
Пёс голову сложив…
Нет! Старый порох отсырел
И пёс остался жив.
Я не хочу стихи свои
Убийством завершать!
И говорю я псу: «Живи!».
Я автор! Мне решать!
Раздался пшик… Поп завизжал:
«Убью! Дай только срок!».
Пёс, испугавшись, убежал
Порвав свой поводок…
Пёс долго по лесу гулял,
Бродил туда-сюда
И до заката вспоминал
Прожитые года.
Как был мальчишками он бит,
Как поп его отбил,
Как жил с тех пор в тепле и сыт,
Как поп его любил…
И, если б говорить он мог,
То, встретившись с попом,
Сказал бы пёс: «О, Поп, ты Бог!
А я ответил злом».
А поздно вечером, когда
Мир освещён луной,
Пёс, нагулявшись навсегда,
Побрёл к себе домой.
Пёс подошёл (поп его ждал),
Тихонько заскулил.
Попу он руку полизал.
И поп его простил.
Да! Наконец я разорвал
Порочный круг стиха.
Поп никого не убивал!
Нет на попе греха!
Ну, всё, поп перед алтарём,
Пёс дрыхнет в конуре…
Но тут вчера читаю днём
Как пса убил кюре*…
* Игорь Иртеньев. «Подражание французскому». http://irteniev.msk.ru/verse.php3?id=00000078 (Вообще-то кюре убил собаку. Грешу против истины в угоду рифме.)