Небольшая коллекция аккуратных старух
созревших в союзе местных девушек.
Окружающий воздух в меру прохладен и сух
и не стесняется наложения ретуши.
Чашка кофе - привычный молитвенный жест,
незаметный на отрезке восьмого десятка.
В апреле с Петра сняли латунный крест,
высшую точку баухаусовского миропорядка.
Вообщем-то, все довольны: турок, араб, чёрный мопс
с испанским оскалом летучей мыши,
в тени пирамиды, о которой не знал Хеопс,
ибо он, пять тысяч лет не дышит.
Три сосны, незнакомое племя ползёт с двух сторон,
колонисты сушат бельё, будто свежуют трупы.
Стоит занятся бегом, возмещая личный урон,
дабы как-то вписаться в подобие группы.
Страшно пускать этот город к себе,
особливо его FM и шумы предместий.
В коробке напротив дрочат «Лили» на трубе,
свет фонаря тот же, что в Минске и Бресте.
Отсюда ближе до Африки, чем до Твери,
но зуд пирамид проникает повсюду.
Всё перепутанно, метрики, карты, календари,
тут тоже бомжуют и ищут посуду.
Жужжание «юнкерса» иногда веселит небосвод,
классик ошибся, прав ветеран Люфтваффе.
Хуже, когда с утра трудолюбивый народ
сбивает со стен прошлого века кафель.
Вечером из окна виден парящий воздушный шар,
это другая жизнь, т.е. другие деньги.
Мирно сидишь на стуле, равноудалённом от нар
и от падения государственной стеньги.
Koeln. Buchforst 9 июня 2009.