Ночь. Все сверчки о боге говорят.
И тьма течет к засвеченному краю.
Сад Гефсиманский сумеречно свят.
Деревья спят и в посох высыхают.
Коса луны, убийственно тиха,
сутулит свет щербатою спиною,
сверяя чувство вечного греха
бесчувствием вселенского покоя.
Но Дух дает луне язык сверчка,
вменяя вслух молитвенные строфы
Отцу, чья серебристая щека
пророчит Сыну поприще Голгофы,
чтоб стонами припасть к земной груди
с последним откровением о чаше…
И Мать бездонной ночью освятит
страданием своим все муки наши.