Месяц - июнь. Так упрямо звенят аллеи, в парках усталые лица, и ноги - в пыли, мне далеко до богинь, даже до Психеи, в плеере снова твердят, что не тех любили. Я дохожу до конца перекрестка мира, там - ничего, даже нет сигаретной гари, мне не безумно и даже совсем не тоскливо, я знаю то, что другие всегда не знали. Вместе с холодным летом встречать рассветы, пить из горла не-темное, глотать звезды, не задаваться вопросом - с кем ты, где ты и не внушать себе, что еще не поздно.
Месяц - июль. Я бегу по разбросу лезвий, кажется, лопнет нить...ты меня не слушай, я так устала быть никому полезной, я захлебнулась, лежа в дурацкой луже высохших разговоров, твоих ладоней мне не хватает жара, не тех искала, я принимаю дозу ночных уколов и на пустые дни все опять списала. Снова по паркам, дремлет мертвецки город, снова по лицам - нету истерики, нету. Мой ненасытный, мой беспросветный голод рьяным пинком гоняет меня по свету. Вырваться мне бы из плена, а нет прохлады... Пальцы, слова, и снова - считаем звезды. Мне не хватает, а может быть, просто не надо и я тебе пишу, что напрасно, поздно.
Август. Ломает кости и вновь по кругу - кто-то про слезы, а кто-то дождался встречи, я никому не даю ни души, ни руку, мне так плевать, что лишь время отчаянно лечит. Я безнадежно больна этим городом, лето. Взглядом твоим утолить мне жажду - но нет привычки. Бегло ищу всех тех, кто свободен где-то, а под ногами - лишь обгоревшие спички. Ты мне кричишь, тянешь вниз, послушай, мне не к чему этих слов бравурных потоки, ты, несомненно, хороший и даже, лучший, просто ничей и от этого - одинокий. Мне не лечить тебя и не вытягивать в струны - я отойду, только плеер снова потише... Я посчитала - все умерли наши луны, я не люблю тебя. Ты это вновь не слышишь.