Ты почти невесом и спеленут б/у тряпьем,
Проштампованным свыше – на веру не с той ноги.
Мы задушим чужое, а может, свое пропьем,
И попляшем однажды на горках святых могил.
Это бремя почти забыто – руби сильней,
Освяти в обескровленном рубленый силой знак.
Здесь лежали отцы отцов от начала дней,
Здесь плясали отцы отцов…от начала сна.
Здесь кончается время, но так же сверкает сталь,
Без надежды, без пламени, без отпущенья, без…
Рукотворны твои дела, и не свят алтарь,
И немногими читана книга твоих чудес.
И немногим доверена. Мудрый – суров и сир,
Обеззвучен его язык, обездушен кров.
Ты почти невесом…
невесомо-невыносим,
Как пророческий пляс на осколках твоих крестов.