В гостиничной гавани постояльцы,
Сквозняк февральский сучит портьеры,
О Питер ломаю фаланги пальцев,
О лёд каналов. Как браконьеры
Ведут себя люди, стреляют в храмы,
Глазами впитывают казённое -
Уток с Фонтанки, щиты рекламные,
Каждый туристишка, как пронзённый
За сердце хватается, дышит-дышит,
Замерзшую щёку перчаткой драет.
Свой тощий взгляд насадив на крыши
Стою с тоской ледяного Кая,
Чей возраст сделался пубертатным,
Затормозился в своём развитии.
Nord омолаживает стократно,
Формалиновым вИски питает Питер,
Меня спиртует. Иду подросточком,
Кто скажет женщина – брошу камень.
Я, как сосуд, пустота без косточек,
Кубики льда расползлись по граням.
Иду разболтанная, коктейльная,
Цацки с Невского собираю,
Сверну нечаянно на Литейный я
К Анне Ахматовой выпить чаю.
Поговорю с ней о том, об этом,
Вдохну нафталина из антресолей.
Как было б славно дожить до лета,
Хоть до погоды приемлемой более,
Хоть до весенней канальной жилки,
Что как на темечке у ребёнка
Бьётся под пальцами… скоро в ссылку,
Скоро домой и чирикать звонко.
В родном Воронеже замшу нюхать
Промокших ботинок в кофейной жиже...
Мне ближе к телу дыханье юга,
Но к сердцу севера холод ближе.