Перевод с болгарского.
ПРОЩАНИЕ С БАБУШКИНЫМ СЕРДЦЕМ.
"Вярвам в Божествената сила, тя е в нас, само трябва да я открием. Аз лично никога не посягам към белия лист, без да призова Бог да бъде с мен - дълбоко, болезнено, истински! Творчеството е божествен акт - сигурен съм в това! Не можеш да бъдеш поет, ако не си
ПРИЗВАН СВИШЕ!"
АТАНАС КАПРАЛОВ
"Верю в Божественную силу, она в нас, только нужно её открыть. Я лично никогда не смею посягнуть на белый лист, без того, чтобы призвать Господа быть со мной - глубоко, болезненно, истинно! Творчество - это Божественный акт, я уверен в этом! Невозможно быть поэтом, если не ПРИЗВАН СВЫШЕ!"
АТАНАС КАПРАЛОВ.
АТАНАС КАПРАЛОВ
СБОГУВАНЕ С БАБИНОТО СЪРЦЕ
-----------------------------
Издъхна кротко баба –
с отворени клепачи…
А аз стърчах край нея
и питах оглупял:
Дали да стискам зъби,
дали да се разплача,
дали да се напия във кръчмата от жал?
Разкъсало синджира,
вън дворното ни куче
зави,
петелът духна в тръбата си от яд.
Продумай нещо,
бабо!
Смаленото й трупче
блестеше като жълъд
от мрачния креват…
А беше този жълъд
дъб с царствена осанка.
И аз,
врабец наперен в короната му сврян,
излитах и се връщах под неговата сянка –
с крилца изпокълвани,
с проскубани пера.
Как бързо отмалявах в прегръдката набожна
на яките му клони!
А някакъв щурец
засвирваше,
щом вечер във приказното ложе
сънувах пак Мадоната със своя Младенец.
Светица беше баба!
Имане от сърдечност
в очите ми зарови тогава като в храм.
Раздавах по жълтица на близки и далечни,
когато после тръгнах
към щастието
сам.
Но щастието вечно като подплашен гущер
прегризваше опашка и духваше…
С ръце
във празните джобове,
с прокъсани обуща
изпращах аз на баба голямото сърце.
И сякаш мойто детство ме близна със муцунка,
когато се навеждах
край зиналия ров –
очите да затворя,
челото да целуна
на мъртвата надежда
за вяра и любов.
-------------------
Авторизированный перевод
с болгарского Ольги Мальцевой-Арзиани.
ПРОЩАНИЕ С БАБУШКИНЫМ СЕРДЦЕМ.
Последний кроткий вздох,
И бабушки не стало.
От горя отупев, сжимаю зубы я:
Открытые глаза,
Рука на одеяле.
Что делать мне? Рыдать?
Иль пить в корчме, скорбя?
Вмиг в будке пёс завыл
И с поводка сорвался.
Нахлынувшее горе на части сердце рвёт.
Я бабушку прошу:
"Здесь, на Земле останься!
Придумай что-нибудь,
Верни за годом год!"
Истерзаное тельце
Блестит, как жёлудь старый.
Петух наш в огороде
От горя дует в горн.
Я слёзы вытираю рукою запоздало,
И из души моей несётся в небо стон.
Ведь был когда-то жёлудь
Как дуб, высок и строен.
И царственной осанкой
Всех близких покорял.
А я, как воробьишко,
Скрывался в его кроне,
Все тайны поверяя,
Когда совсем был мал.
Воробышек стремился
В тень дуба после схваток
То с вырванным пером,
То с раненым крылом.
Миг детства пролетел,
Он был беспечно краток,
И бабушка святая
Осталась где-то в нём.
Она меня учила
Добру и покаянью.
С молитвой на устах
Я шёл в далёкий путь.
Я чувствовал всегда
Любовь и состраданье.
И людям я старался
Добром добро вернуть.
Я уходил один.
В карманах было пусто.
Пусть рваные ботинки,
Но я стремился в бой.
Порой было опасно,
Порою просто грустно.
Как ящерица, хвост свой
И я терял порой.
Сегодня словно детство
Меня мордашкой нежной
Тихонько облизнуло,
Из вечности маня.
Твои глаза закрою...
Похороню Надежду
На Веру и Любовь!
Прощай!
Прости меня!