стихи разных лет
***
север есть север и юг есть юг
отсутствие снега мороза и вьюг
вызывает зависть у гипербореев
живущих в краях где солнце не греет
где тоскливые песни поют как плачут
но чаще – молчат
и лишь дед Мазай выполняет задачу
по спасенью зайчат
***
мой классический кот
на ночь глядя уходит
и сам – цвета ночи –
в ночи растворяется – и никто
не знает куда направляется он –
в каких подворотнях ночует
где бродит на каких чердаках
и на чьей трубе –
бесполезно искать его –
ведь он сам по себе –
и вернётся если того захочет –
он поёт свою песню весенней природы –
он свободен как – впрочем –
он просто – свободен –
***
С неба падает вроде бы чистый снег
А на улице та же привычная грязь
Никуда не торопится вещий Олег –
Он устал воевать. Он сам себе князь.
И давно он дружину свою не кличет
Он устал от войны и устал от пира
Он давно уже понял что лишь увеличит
Движеньем своим энтропию мира.
***
осколок вазы из разбитого кафе
где голубым по белому одна лишь
надпись – ELSA CRUGER – что-то вроде
послания из города который
стоял на этом месте где сейчас
я прохожу и собираю камни
в траншее вырытой под будущий
фундамент – чужой истории
фарфоровый осколок
передо мною на столе как мина
замедленного действия – война
окончена. Но мир не наступил.
***
… а знаешь как несладко одному
в холодном опустевшем доме –
и праздники окончились и гости
разъехались и разлетелись – дети -
раз в год они бывают здесь – всё выше
становятся и кажется что дом
врастает в землю и как много яблок
в саду несобранных осталось этим летом
и падая они стучат по крыше –
и не уснуть…
***
художница милая – не тебе ли
дарована власть над осенним лесом –
и буйство красок сдержать не в силах
ни вековые стволы – ни сети
сплетённые тонко из юных елей –
какое прекрасное сумасшествие –
взрывается осень – прикосновение
ладони ли – кисти – так нежно гладят
цветы запоздалые – или сердце –
***
но жив ещё готический мотив
кирпичных зданий шпилей и мостов
и город-призрак проявляется как будто
давно был сделан снимок но готов
лишь нынче оказался и когда
на город мой прольётся тишина
вдруг время поворачивает вспять –
выходит память – как река – из берегов
и гофмановский кот неслышно
входит ...
***
что происходит при слове вдруг
ветер набрасывается на крыши
хрупкие вещи скользят из рук
огонь вылетает и звука не слышишь
хрустальное небо на сотни частей
трещит не дойдя до прогноза погоды
в телевыпуске утренних новостей
микросхемы вопят и молчат народы
***
двери скрипят и скрипят половицы
в доме который стоит у границы
настоящего с прошлым и моря и тверди
и востока и запада жизни и смерти
в доме который лишён черепицы –
за приливом отлив и прилив за отливом
перебирают волны лениво
застывшие слёзы янтарные чётки
и рыбачьи шары и разбитые лодки –
век за веком без отдыха неторопливо –
рай свой потерянный дом обретает
в этом краю где песок заметает
человечьи следы – соревнуется с морем
в древнем искусстве забвенья в котором
победителей нет. Вообще не бывает.
5
и последние
могут стать первыми
по команде кругом
заметил мой друг ефрейтор –
но я говорил о другом
***
а Красный берег я проеду
а Красный берег я проеду
а ждать останется недолго
всего лишь несколько часов –
что за названье Красный Берег
что за названье Красный Берег
должно быть где-то рядом глина
наверняка течёт река –
когда б на этой остановке
когда б на этой остановке
однажды выйти довелось мне
я б эту реку отыскал –
и выйдя на красивый берег
и выйдя на красивый берег
как есть в одёже сиганул бы
да прямо с кручи в глубину –
а вот и этот Красный берег
а вот и этот Кранный берег
да только нет здесь остановки
и поезд мимо пролетит
был разговорчив накануне
был разговорчив накануне
а как проехал Красный берег
и заскучал и замолчал
и замолчал
и заскучал
***
Вернувшись, ты находишь свой дом припавшим к земле.
Он будто уменьшился в размерах, съёжился.
Так бывает с людьми, к старости.
Забор покосился. Пытаясь открыть калитку, преодолеваеш ь
сопротивленье травы.
Лес твоего детства поредел. Деревья, не сваленные временем
или ветром – спилены, срублены.
Тебе незнакомы эти новые тропинки – их не было здесь раньше.
Ты идёшь напрямик, спотыкаясь о пни то и дело.
Высокая трава скрывает их.
Твой автопилот – или память ног? – не даёт заблудиться.
Ты покидаешь этот лес, ставший вдруг неуютным.
Когда ты опять уедешь – надолго – ты уже будешь знать,
что возвращение – это вырубленный лес.
И высокая трава.
***
пиво Пушкин рок-н-ролл любовь не купишь
так проходит у поэта день рожденья
разумеется подарки поздравленья
он из возраста не делает секрета
пережил так пережил да разве сыщешь
подходящего Дантеса в наше время
есть которые стреляют словом в спину
голова от них болит вот это верно
что ж на сон грядущий выпьешь анальгину
и лежишь себе спокойно в ус не дуешь
пережил так пережил спокойно дышишь
даже если дышишь через силу
где вы ныне земляничные поляны
пиво Пушкин рад бы в рай любовь не купишь
***
В четырёх стенах одиночки, со всеми удобствами.
Между полом и потолком возносишься, падаешь, бьёшься.
Мотылёк ночной, на огонёк залетевший.
Человеческий голос, хотя бы по радио, на FM, где
программа для полуночников.
Телефоны имеющие да позвонят.
Имеющий радио да услышит.
Закажи для меня «Summertime» Джорджа Гершвина.
Праздничный ужин души, and the living is easy.
***
поезда иногда сходят с рельсов
сгорают на старте ракеты
корабли в океане – море -
друг друга не замечают
субмарины ложатся на дно
словно раненые тюлени
что я скажу о сердце –
маленьком, человечьем?
***
примета осени – открытые кафе
торгующие пивом постепенно
свои палатки с улиц убирают –
столы и стулья исчезают в недрах
подсобных помещений – натыкаясь
на свежее отсутствие привычно
шаг замедляешь – привыкаешь к пустоте –
в которой ветер собирает груды листьев
как хлопья пены из одной гигантской кружки
и матерятся дворники по-чёрному
ругая осень – не до сантиментов –
а скоро и вода с небес прольётся
следы смывая встреч и разговоров
следы признаний и поспешных обещаний
поскольку пиво есть продукт недолговечный
и водостоки вспенятся на время
и замолчат
***
птицы рыбы дирижабли корабли
рассекая времена и воды
уплывают растворяются вдали
в искушение вводя своей свободой –
незаметен труд легчайших крыл
но предел полёту всякому положен
даже если небо новое открыл
чист и трезв и никому не должен
***
я в трезвость погружаюсь будто в омут –
вновь понедельник – мутный свет в окне – и стонут
диванные пружины отпуская
очередную жертву в этот свет –
и жертва чертыхается в ответ
спешит герой измерить лёгкость бытия
на собственных весах не доверяя
чужому мнению на этот счёт – предмет
его исследований – истина – ныряя
на дно за ней – как истинный поэт –
вернётся ли обратно – он не знает
***
а поутру
когда мы проблюёмся
проспимся протрезвимся и проснёмся –
не всё-то нам придётся по нутру –
да и не все
проснутся этим утром –
проходит ночь –
грешно – а может мудро –
и едет Ра –
и Кришна с Камасутрой
за пазухой –
и мужичок с поллитрой
на огненном – как в цирке –
колесе-
что рассекает
времена и время суток –
шитьё секунд и пряжу из минуток –
и тени –
в предрассветной
полосе ...
***
... потому что
на всяком вокзале
расставанья лежит печать –
и я – точно знаю – кого провожаю –
но не знаю, кого встречать