Опять стоит Рождественская ночь
Над русской безутешною равниной.
Быть может та, готовясь стать гонимой,
Была такой же, иль почти точь-в-точь.
Морозы не трещали, это да.
Но пастухи, от холода спасаясь,
Вокруг костра плясали, опасаясь,
Что овцы разбредутся кто куда.
Еще звезда тревожила. Зачем
Вторую ночь висеть над Иорданом,
А ныне пробирается вараном
В набитый, словно улей, Вифлеем.
Собачий лай. Но страха нет совсем.
От страха, впрочем, некуда и деться.
Гляди, гляди - на лунной полосе
В одеждах странных трое иноземцев.
Скажи им, ночь, кого приобрела
С душою Мира, с невместимым телом!?
Стригут, стригут звенящие крыла
Серебряную ночь над Вифлеемом.