В последний день земли умру и я,
Навечно развенчав наши объятья.
На тело белый саван – платье.
Укутаюсь в космический мороз,
И помолясь крупицам грёз –
Оставленных для памяти кускам,
Шагнём по разным сторонам.
Тогда закончится существованье.
Судьба, под шум воды сотрёт
План на руке, известный на перёд
Лишь ей – кудеснице мечтаний.
Покажутся ненужными исканья
И трепет, жаждавший тебя –
Мечту, которую любя,
Я так хотел под небом встретить.
Но не сумел за суетой заметить,
В быту протухшем разглядеть.
С закрытыми глазами, лицезреть
Приходится на счастье их –
Рожденных вновь с землёй. Других
Касается за плечи
Удача. Предвкушеньем лечит
И разбавляет серый цвет.
Я – на надгробие портрет,
Найду в своей земле покой.
Окажется никчемной и пустой
Сума, что в жизни так нужна.
Повиснет надо мной луна,
Плитой кладбищенской на грудь,
Широкой полосой рисуя путь.
А курс давно уже не важен.
Движенья нет. Загажен
Отходами тщеславия тот мир.
По мне помолятся, а к ночи пир
Закатят дети за мой счёт.
Пусть пьют. Лишённый суетных забот,
Я созерцаю безучастно,
За тем, что обожал так страстно,
За тем, что в памяти хранил,
Кого при жизни так любил.