...А по-настоящему - только эти глаза и руки,
И дыхание, вплетённое в жаркую, пьяную ночь,
Губы, что слаще адской, сладко-жестокой муки,
Когда остаётся с ней, куда б ни спасался - прочь...
Остаётся в зрачках отражением мягкого света,
И уносит в своих её нежный прозрачный абрис.
Неважно - вся жизнь промелькнёт или каких-то пол-лета,
И не главное - вверх ему падать или стремиться вниз.
Потому что настоящим вдруг оказалось лишь это -
Улыбка и музыка, утренний запах волос
И пронзительно ясным осколком - ведь где-то
То, что снилось когда-то, пелось, с ними сбылось...
Вспоминая дорогу спасения, возвращаясь в звуки,
В ощущение невозможно-реальное, в страсти цвет,
Торопился - успеть...Прикоснуться...Глаза и руки...
Ничего настоящего, кроме взгляда вишнёвого этого,
Нет...