Уходят, в Лету устремляясь,
Мои серьезные года.
Когда же, грешный, я покаюсь
Пред ним, Всевидящим? Когда?
Насчет моей луженой глотки
Знай бродят толки по углам:
Вот, дескать, делит стопку водки
С дурною славой пополам.
Вот, мол, в башку его нетрезвую
В угаре градусных стихий
Взбрело удариться в поэзию
И в ней отстирывать грехи...
Нет у людей иной заботы –
В чужую б заглянуть постель.
Что ж, веселитесь, доброхоты,
На то язык вам - без костей.
Мне доводилось и в нахрап идти,
И чей-то вспугивать покой,
Но уберег Господь на паперти
Стоять с протянутой рукой.
Не ради целого корыта,
Тем паче, курицы с лапшой –
К поэзии я шел открыто,
Ведомый собственной душой.
И только ею жив покуда –
Куда девалась маета?
А глотки знатная полуда
Давным-давно уже не та...
Грехов своих я не итожил,
Но, доброхотам, вам, в укор,
Скажу одно: - Я б трижды прожил
Ту жизнь, что длится до сих пор.
К сему добавлю примирительно:
Нас с вами ждет един погост.
За вас, таких до боли бдительных,
Я подымаю этот тост.
Уймитесь, злу не потакаю я,
И у стиха на поводу.
К Всевышнему я не с раскаяньем,
А с благодарностью приду.
04.08.1996 г.