Так тяжело осколки ваз разбитых поднимать -
Края остры и дышат болью рваной раны...
Кусочек каждый вазы тяжелей во много крат,
Теперь он сердце и душа одной программы.
Он помнит зарожденья миг в ладонях гончара,
Ласканье рук натруженных и пальцев.
Вращенье зарождения смеялось как игра,
И он, осколок участи, не знал судьбы скитальца...
Он вазой был! И совершенством формы
С изяществом изгиба горловины.
Звенела музыка альта и тонкой меди горна.
Шумели улицы то ль в Риме, то ль в Афинах...
Головокружение сменялось огнью печи,
И всё сплавлялось в звон единый тела.
Молекулы частиц тянулись к близким плечам
И песнь керамики античностью звенела.
И вот красавица пленяет каждый взор
Геометричной точностью, узорной вязью платья.
Готовая хранить надёжно Каберне, Кагор,
Иль в нишах взор ласкать чудесной статью.
Все вина выпиты... Покрылась пылью ниша...
Любовь разбилась лодкою на мелководье жизни.
Дворец вдруг оказался тесен низкой крышей,
И лишь осколки на полу - как укоризна...
28 июня 2009 г.