Среди нескольких вопросов, давно названных «проклятыми», есть и вопрос об истине. Конечно, можно зарыться головой в песок скептицизма и сказать, что все относительно, нет ничего абсолютного и никакой истины нет. Но разве не веет лукавством от утверждения, что отсутствие истины и есть последняя истина?…
Я смотрю на облако вдали,
Как же, право, это все нелепо,
Забыты дом, друзья, враги,
И это вечно пасмурное небо...
Мне хочется бежать на край вселенной
Пускай никто не гонит по пути
Сквозь атмосферу жизни нашей тленной,
Пытаюсь что-то важное найти
Смотрю сквозь черный дым вранья и крови
Убийцы, воры, грязь и пыль,
Я в этом небе разъяренный воин,
Кружусь, как в танце пламенной судьбы
Каких же хочет мир от этого решений?
Я воли дух, я знаю правильный ответ,
Есть много очень глупых предложений,
Но истины, на самом деле, нет[1].
На самом деле, истины нас окружают везде. Истина того, что мы живем; истина, что этот мир - не иллюзия нашего сознания, а действительно существует; в конце концов, истина, что дважды два четыре. Но почему же таким притягательным остается взгляд скептика, почему так и тянет сказать: «Эти истины есть, а Той Самой Истины - нет!?»
Узнал ученого ответ.
Что не по вас, - того и нет.
Что не попало в ваши руки, -
Противно истинам науки.
Чего ученый счесть не мог, -
То заблужденье и подлог.[2]
Очевидно, что когда мы вслед за Понтием Пилатом задаем вопрос: «Что есть истина?» - мы говорим не о правильности математических аксиом, о чем-то ином. Разве разбросанные повсюду многообразные истины не выстраиваются в единую цепочку, в крепкую нить, плетущую какой-то неведомый узор - и быть может, узор со смыслом? Только вот кто его плетет, да и приятен ли глазу будет этот узор? Может, пусть лучше сама наша жизнь - как она есть, со всеми светлыми и неприглядными сторонами, и станет челноком истины, снующим взад-вперед, рисуя карту нашей судьбы? Ведь тогда не будет малодушного желания скрыться от пугающей своей категоричностью Истины с большой буквы. Потому что если она есть, она имеет непосредственное отношение к каждому человеку?
Ответ мы слышим из уст блаженного Августина: «Любя что-то другое, (неистинное), люди хотят, чтобы то, что они любят, оказалось истиной - поэтому они ненавидят истину из любви к тому, что почитают истиной».
Само слово «истина» происходит от глагола «быть»: истина - это «естина» - то, что действительно есть. Но о чем можно сказать, что оно действительно существует? Ведь у любого предмета или явления есть свой источник - ничто не самобытно в этом мире! Поэтому когда на горе Синай сквозь громы и молнии Моисей слышит голос Бога - «Аз есмь Сый» - то есть «Я есть Тот, Кто Есть» - он слышит голос Самой Истины.
«Чтобы прийти к Истине, - пишет священник Павел Флоренский, - надо отрешиться от самости своей, надо выйти из себя; а это для нас решительно невозможно, ибо мы - плоть. Но... как же в таком случае ухватиться за Столп Истины? - Не знаем, и знать не можем. Знаем только, что сквозь зияющие трещины человеческого рассудка видна бывает лазурь Вечности. Это непостижимо, но это - так. И знаем, что "Бог Авраама, Исаака, Иакова, а не Бог философов и ученых" приходит к нам, приходит к одру ночному, берет нас за руку и ведет так, как мы не могли бы и подумать».
Истина, как её видит христианское откровение, - это вовсе не какой-то бессмысленный и безразличный закон бытия огромного часового механизма под названием Вселенная. У Истины есть свое лицо, Ее глаза пристально смотрят в человеческие сердца, осталось ли в них еще хоть что-то, сродное с Ней? Её взгляд строг - но любящ: ведь у Истины человеческое лицо - это лик Богочеловека - Христа. Истина - это «Незабвенность, не слизываемая потоками Времени, это Твердыня, не разъедаемая едкою Смертью, это Существо существеннейшее, в котором нет Небытия нисколько»[3]. И эта Истина рядом, она никогда не иссякнет, несмотря на то, что множество лжеистин стараются ее заслонить, внушить, что они-то и есть та Самая Главная Истина Бытия. Только бы не устать отыскивать в хаосе лживых дел и слов человеческих, в этом смешении правды и лжи ту Истину, которая одна и может спасти.
Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу...
Стою над пропастью - над небесами -
И улететь к лазури не могу.
Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, на жить...
Мне близок Бог - но не могу молиться,
Хочу любви и не могу любить.
Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков...
Мне кажется, что истину
я знаю -
И только для нее не знаю слов[4]
_________________________________________________
[1] Нет истины. http://poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=11978
[2] Гете. Фауст.
[3] Флоренский.
[4] З.Гиппиус