(читая Пушкина)
Стихотворение А.С.Пушкина «Зимнее утро» - мое любимое стихотворение, начиная еще с того времени, когда в школе заучивал его наизусть, не особенно вникая в смысл. Уж очень оно красивое. И сейчас, когда я понял кое-что из того, что в нем содержится. Мне хочется поделиться с вами теми мыслями и чувствами, которые возникают у меня при чтении этого стихотворения. Итак, начнем.
Мороз и солнце; день чудесный!
Ну, это просто потрясающее начало. Даже с точки зрения современной экспериментальной поэзии, в которой авторы пытаются создавать стихотворения из одной или двух строк. Вот вам – одна строка и все. Но я не об этом. Я фильм смотрю. Александр Сергеевич в смятой ночной рубахе до пят, босиком, переступая с ноги на ногу на холодном полу, смотрит в окно и громогласно заявляет: «Мороз и солнце; день чудесный!». А далее:
Еще ты дремлешь, друг прелестный –
Пора, красавица, проснись:
Так, все понятно. Была ночь, была красавица. Он, непоседа, уже вскочил с постели, смотрит в окно. А «друг прелестный» еще дремлет. На нежных щечках румянец, глаза прикрыты пушистыми ресницами, белокурые волосы разметались по подушке. Она тихонько мурлычет: «Ну, Саша! Ну, дай еще немного поспать!». Тут Александр Сергеевич встает в позу своего памятника, читающего стихи, и с пафосом произносит:
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Конечно же, Александр Сергеевич шутит. Какая уж тут Аврора! Солнце давно встало, уже «день чудесный». А «звезда севера» причем? А притом, что «друг прелестный» приехала из Петербурга. Помните в «Евгении Онегине»: «Там некогда гулял и я, но север вреден для меня». Кажется все ясно: Пушкин зимой в деревне. К нему приехала очередная подруга из Петербурга. Была соответствующая ночь. А теперь – мороз и солнце; день чудесный.
Но где все это происходит? В Михайловском, в Болдино? Не угадали. Этой зимой Александр Сергеевич гостил по дороге из Москвы в Петербург в селе Павловском Старицкого уезда Тверской губернии у П.И. Вульфа, дяди друзей Пушкина. А теперь нам крайне необходимо прочитать стихотворение «Зима, что делать нам в деревне?», написанное за день до «Зимнего утра». Я не буду его особенно цитировать – прочитайте сами. Единственное, что могу сказать, так это физическое ощущение скуки и зевоты в первой половине стихотворения. Ну, а далее:
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданная семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы), -
Как оживляется глухая сторона!
Затем идет великолепное описание ухаживания, легкого флирта и т.д. Между прочим, Александр Сергеевич не стесняется срифмовать розу с морозом. Ну вот, теперь ситуация несколько прояснилась. Вернемся к «нашему» стихотворению.
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела –
Что тут сказать? Совершено кинематографическое, с покадровым монтажом описание вьюги. Но почему она «печальная сидела»? Вьюги боялась? Вряд ли. Рядом был Саша, Александр Сергеевич. Какие слова он говорил! А оттого печальная, что бабушка сказала: «Завтра уезжаем. Погостили, пора и честь знать». А тут любовь такая вспыхнула. Невольно запечалишься. Теперь все по-другому. Ах, какая была ночь! А Саша призывает:
А нынче…погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Потрясающе современно – несколько замечательных кадров очень хорошим цифровым фотоаппаратом. Их так и хочется поставить себе на рабочий стол и менять по очереди. Пойдем дальше.
Вся комната янтарным блеском
Озарена.
Вы когда-нибудь встречали начало дня зимой в деревне? Свет, действительно, янтарный. Такого в городе почему-то не бывает. Воздух другой что ли? А дальше как бы мимоходом простая фраза:
Веселым треском
Трещит затопленная печь.
А что в этой фразе? А в ней очень много интересного. Ведь пока голубки еще спали, какой-нибудь Степан, стараясь их не разбудить, принес мерзлые полена и осторожно без стука положил их подле печки. Потом достал из-за печи специальное сухое полено без сучков и свилей и, уперев его в грудь, острым ножом движениями на себя нащепил пучок тонких лучин, которыми и можно было растопить печь. А огонь? Спичек-то не было. Одну из лучин он зажег от лампадки, в которой огонек был всегда. Вот теперь разгоревшаяся печь трещит веселым треском.
Дальше тоже интересно:
Приятно думать у лежанки.
Почему у лежанки? Почему не на лежанке? Ведь в другом месте Пушкин пишет: «Валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки». А здесь у лежанки. Лежанка – это выступ у печки, на котором можно лежать, спать. Это теплое место. Дело в том, что Александр Сергеевич всегда очень точен. У лежанки потому, что он уже встал с постели, набегался по комнате, призывая «прелестного друга» вставать, замерзли ноги. Он сунул их в валенки и присел на лавочку, которая обычно стоит у лежанки, и прислонился спиной к теплому боку печки. На лежанку можно не залазить. Читаем дальше:
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
С кобылкой тоже не все так просто. Сначала Пушкин написал: «Коня черкесского запречь». Ну, конечно! Он едет из Арзрума. Надо же блеснуть чем-то Кавказским. А потом подумал: «Ну, откуда здесь в российской глуши черкесские кони?» и написал про бурую кобылку, которая исправно служила на всех хозяйственных работах. Не так красиво, зато, правда.
Далее идут планы навещения пустых полей, недавно густых лесов. Но вдруг:
И берег, милый для меня.
Александр Сергеевич! Почему поля просто пустые, леса недавно столь густые, почему берег мил для Вас? И это Вы говорите даме, с которой…Вот он Пушкин! Какую-то маленькую тайну оставил в одном слове – «знаю, а вам не скажу».
Давайте будем читать Пушкина! Давайте пробовать писать так же правдиво и ясно, как он: «Мороз и солнце; день чудесный!».