когда впервые живешь один,
да еще на семнадцатом этаже,
чувствуешь себя как мандарин,
лучше сказать, протеже небес,
и больше думаешь о душе,
заботясь о том, чтобы превратить
ее в персик, яблоко, мандарин,
в какой-нибудь круглый и
спелый фрукт, и, хотя знаешь,
что это произойдет не вдруг,
не в один сезон, все равно
смотришь на горизонт,
как голодный волк смотрит
в лес, и видишь там образ
своей души, розовый, золотой,
и слышишь музыку, чудную,
как сирень, и даешь обещание,
что пойдешь до конца этого
длинного и опасного пути
ради того, чтобы найти себя,
похожего на персик, яблоко,
мандарин, и пусть ты будешь
на этом пути один – ничего
нет важнее поиска своей души,
даже если на семнадцатом
этаже тебе больше не доведется
жить, и все оставшиеся годы
ты не будешь подниматься
выше четвертого или
пятого этажа, это не важно,
по сравнению с тем, что ты
можешь найти там, на горизонте,
где закат сияет, как яблоко
или апельсин, и ты чувствуешь,
как вращается ось судьбы
и под ноги тебе ложится
твой личный меридиан, и ты
торопливо собираешь вещи,
бросаешь их в старенький
чемодан, а поверх вещей
кладешь книгу Ницше –
твой единственный учебник
и талисман.