Холодной ночью в Иерусалиме
Смеялся, пел и плакал саксофон,
И мне казалось, что орган отныне
С ним, как жених, навеки обручен.
Орган звучит всей мощью своих труб
Во все свои органные регистры.
Токкаты Баха – и отрывисты и быстры –
Подхватывает сакс – полночный однолюб.
Сосед, сраженный Бахом наповал,
Уже не отличит спросонья
Токкату от Adagio Альбинони…
А где-то рядом град Давидов спал,
Спит Старый Город, спит мечеть Омара,
Священная Стена уснула крепким сном,
Уснул, прожектором подсвечен, бастион…
В английской церкви музыка звучала…
14.03.09