Вместо того чтобы устроить обычную ресторанную свадьбу с традиционным застольем, с болтливо-хамоватым тамадой, с кучей неопознанных гостей и большим количеством одинаковых подарков (которые потом неизвестно куда девать), мы, по мудрому совету моей будущей свекрови, рискуя получить упреки от родственников и знакомых, скромно отметили торжество дома. И, спустя полгода поехали в первый совместный двухнедельный отпуск в Болгарию на Солнечный берег. Сейчас процедура оформления выезда за границу занимает (в самом худшем случае) месяц, а раньше… в середине семидесятых … полжизни назад … страшно подумать, выговорить, написать!
Я старательно учила названия всех орденов, выданных комсомолу и по какому поводу, проштудировала не одну подшивку газеты «Правда». Мы с мужем интересовались всем, что печаталось о Болгарии, готовились капитально, и, наконец, убедили в своей благонадежности инстанции, ведавшие отправкой туристов за границу. В знойном июле нас ждал комфортабельный поезд «Москва-София».
Решено было отметить начало отдыха в вагоне ресторане. Хорошо пообедав, мы уселись в купе, с интересом созерцая скользящий за окнами пейзаж. На съеденную за обедом солянку наши молодые неподготовленные организмы отозвалась бурно, непосредственно при пересечении границы на станции Вадул-Сирет. Пришлось стойко превозмогать отрицательные ощущения, но мы выдержали это испытание с честью.
Я никогда не предполагала, что золотые украшения можно перевозить в косметическом креме, поэтому с удивлением смотрела на то, как тщательно пограничник выдавливал его из пластмассовой бутылочки соседки по купе. Удостоверившись, что контрабанды нет, представители власти удалились.
Болгария встретила нас приятной теплой погодой. Первые несколько дней мы провели в экскурсиях по городам: София, Пловдив, Варна, а на остальной десяток дней ангажировали Черное море. Оно со стороны Болгарии гораздо чище, чем с теперешней Украинской стороны (мне это доподлинно известно, так как довелось отдыхать несколько раз у моей гостеприимной тетушки в Ялте).
Культурная программа путешествия была расписана заранее, в соответствии с нашими хилыми возможностями: меняли всего 100 рублей
на 140 левов (кроме того, надо было учесть затраты на подарки родным).
Однажды вечером мы вместе с группой пошли в бар-варьете «Звезда». Это сейчас надо очень постараться, чтобы удивить народ, а тогда, когда в России не было ничего подобного, варьете приравнивалось к «рассаднику разврата, где происходило полномасштабное уничтожение духовных ценностей».
Здание бара венчал круглый купол, на котором лучилась огромная звезда. На самом деле все оказалось пристойно и артистично. Столик на двоих. Приятная музыка. Богатая пластика в меру раздетых артистов. Соленый миндаль и бутылка сухого вина на двоих за вечер.
Как-то ближе к концу нашего отпуска, сосчитав оставшиеся «левые» (так между собой мы называли болгарские деньги), решили, что просто обязаны посетить ресторан «На углях». Члены нашей группы давно потратили наличность, и завистью смотрели, как мы, счастливые, удалялись в недоступное.
Зашли в автобус почти первыми, уселись и, какое-то тихое, задумчивое настроение овладело нами. Молчим. Вдруг с шуточками-прибауточками в автобус входит компания сибиряков, предварительно позволившая себе расслабиться. Один пожилой мужчина принял нас за «фрицев» и ни в какую не хотел садиться рядом. Но пустых мест не оказалось, и он занял единственное место, отделенное проходом, и долго ворчал.
Уютный загородный ресторанчик, оформленный в национальном стиле. Застолье проходило по заведенному порядку: с тостами за Советский Союз, за Болгарию, за дружбу, с обычными разговорами малознакомых людей. Пили болгарскую водку – ракию, к слову сказать, резка, мне не понравилась. В последствии, перепробовав многое, я пришла к выводу, что, нет лучше коньяка, чем армянский, а вина – грузинского: и пить приятно, и здоровью не вредно в разумных дозах.
Привычные к обильной выпивке наши крепкие соотечественники, захватили с собой предмет особой гордости – «Столичную» и попытались втихаря, под столом разлить ее. Но прыткий черноглазый официант заметил эти манипуляции и предложил друзьям не стесняться и выставить бутылку на стол, а сам принес недостающие рюмки. Вероятно, к такому повороту событий он был давно готов, и, как воспитанный человек, спорить с гостями не стал. Собственно говоря, сидение за столом этого ресторана являлось первым актом данного представления.
Второй акт заключался в следующем. Открыв стеклянные двери и, выйдя наружу, наша компания увидела большую поляну, в середине которой находился круг диаметром примерно метра три из красных, еще не потухших, углей. Поодаль стоял небольшой оркестр народных инструментов. Послышалась медленная, чрезвычайно приятная музыка. Мягкие теплые сумерки обнимали нас, и предметы еще не потеряли своих очертаний. Вдруг, на краю магического круга возникли три видения в белых платьях с широкими рукавами-крыльями. Медленно, в танце, ступая босыми ногами, молодые стройные девушки обошли два полных круга, без какого-либо усилия над собой, совершенно естественно, они стали танцевать на горящих углях! Танец «диковинных птиц», четко прорисовывавшихся в сумрачном пространстве, ассоциировался у нас с неким языческим действом, самобытным, завораживающим и грациозным. Нам, прибывшим из «задраенного» Советского Союза, оно казалось полу реальным.
Один из сибиряков (небольшой, но крепкий мужичок, по профессии – бульдозерист), находясь под сильным впечатлением от выпитого и, решив,
чем мы, русские, хуже болгар, скинул сандалии, носки и без подготовки пустился в пляс, изображая из себя ансамбль танца и хор в одном лице. Бедные хозяева, очевидно не ожидая такого поворота событий, опешили. Но, позже товарищи подвыпившего «смельчака», осознавая последствия необдуманного поступка, увели его куда-то в медицинскую комнату, для облегчения будущих страданий.
Вообще, Болгария семидесятых для нас была символом свободы. Стало известно, что в группе существовал некий «куратор», приглядывавший за туристами. Но мы, всецело занятые друг другом, на такие мелочи не обращали внимания.
С точки зрения здравого смысла и соблюдения традиций христианства, Болгария оказалась более прогрессивной, чем Россия в вопросе захоронения своего вождя. Это произошло много позже нашего пребывания в стране. А в 1976 году мы с мужем из любопытства решили пойти в Болгарский мавзолей. Но, к несчастью, наискосок от мавзолея находился магазин по продаже кожаной и замшевой одежды. Зайдя туда, выйти с пустыми руками было невозможно, поэтому мы появились у мавзолея Георгия Димитрова с большой сумкой, которую рассчитывали сдать в камеру хранения. Ввиду того, что таковой не оказалось, охрана разрешила нам пройти в мавзолей со своей поклажей. И это было удивительно.
Естественное желание побывать везде и посмотреть все ограничивалось нашими скудными материальными возможностями.
Один случай омрачил отдых. Он произошел на наших глазах, и до сих пор не выходит у меня из головы. Однажды мы возвращались с пляжа домой в одноэтажный беленький коттедж, со всеми удобствами, казавшийся нам микро раем на планете Любви. Настроение было хорошее, хотелось петь… Проходя мимо высокого крупного гражданина, мы невольно задержались, услыхав его громкую гортанную речь. Субъект препарировал палкой еще блестящее, в каплях, тело большой розово-голубой медузы, ноги которой были необычно длинны и похожи на маленькие космические ракеты. В глазах его победно горело превосходство, а наслаждение, получаемое от пытки, раздвигало тонкие губы в злорадной улыбке. Мне, охваченной ужасом и омерзением, стоило больших усилий не выругаться по-русски. В жизни часто дурное, подлое соседствует с хорошим. Но, к сожалению, нам не всегда хватает мужества бороться. Этот случай напоминает мне о человеческой жестокости и слабости.
Октябрь, 2003
Рассказ из кн. "Стихия", "Московский Парнас", 2008