А что ж народ свои святыни
не сохранил, не защитил
когда Перуна утопили
в небытии? В избытке сил
царило зло?
Крестили огненною болью.
Мечом крестили.
А народ
в дремучем прятался бессилии.
Не сохранил.
А мог ли? Мог?
Не наказанье? Не обида?
Стихия жёлтая.
Смрад. Смерть.
И в чистоте небесных храмов
степняк повесил свою плеть.
А что же бог?
Объединив, но и разрознив
сумев как прежде не суметь.
Друг друга убивали братья.
Каин и Авель.
И Святополк,
Борис и Глеб.
Вы страстостерпцы.
Не улететь,
душе.
Душа под гнётом
и в темнице.
Да есть ли Небо?
Есть ли Бог?
Но наказание безмерно
и вынести никто не мог
его.
Все умирали.
Вера тщетна
когда неверие змеёй
свивало гнёзда в сердце.
Церкви,
и те раскалывались.
Стон, звучал над Русью.
Были песни, и радости
как песне быть.
Но боль царила, убивала, веками.
Весь мир-суть боль
и не избыть,
той боли...
Но не о том.
Тысячелетие
Служить и верить и любить.
И в одночасье
свою Веру
предать, продать, убить.
Убить!
Не сохранить, не защитить.
Народ, за что свои святыни
ты обезглавил?
Месть Перуна?!
Нет, сатана звездой кровавой
взошёл.
На арфе порваны все струны.
Цари сменялись.
Грязь и ложь.
И рыба прогнила до кости.
Цари, правители, народ?
В геенну огненную бросьте.
Остатки веры и природы.
Остатки неба и земли
под толщей пыли, лжи и злобы
зерном беспомощным легли...
Взойдёт ли?
Боже, кто же знает.
Где сил нам взять?
Молить? Желать?
И жаждать веры и свободы.
Рождаться, жить и умирать.
И пусть огонь
сожжёт всю скверну.
И пусть вода
с Небес поток
вернёт народу-
душу!
Боже!
Как слаб росток!
Как слаб росток!