Ни горького, ни сладких нас с огнём
не разглядеть у времени в кармане,
оно приходит разными ногами,
и в то же время пятится в проём.
Мысль сплюнута и сгинула на дне,
чтобы вернуться в рот фабричной пулей.
Мы только что за угол повернули
и тени раскидали по стене...
Оснеженного города вокруг
по кольцевой рванёшь, что мочи было,
и сам себе зарядишь лбом в затылок
и впереди увидишь этих двух,
и круг замкнётся. Вырвешься потом,
взлетишь, но вряд ли сможешь вставить слово...
Увидишь тело, бывшее основой
существованья шляпы и пальто,
дивана, кресел, вони здешних мест,
и мелочью в кармане звякнешь грустно...
У нас есть очень длинное искусство,
и жизнь, но это очень brevis est.