Вот и сосок твой нырнул под навес
губ моих, в море огней за щекою.
Там у него, видно, свой интерес,
все норовит иль туда, иль уснуть под рукою.
Господи, крошка, всего-то - жучок золотой!
Лапушка, что он там роет, что ищет?
Все норовит докопаться до глины густой,
все бы пробраться к ручьям моим и корневищам.
Как он смущается взгляда! Потом,
чуть осмелев, как ликует от импровизаций!
Все по лицу б моему кувырком, кувырком,
все б по раздольям моим пробежаться!
То вдруг, - как будто сменяется власть! -
выпрыгнет - и перстом самодержца:
"Ах ты развратник! Немедленно пасть
ниц!" И заденет за струны у сердца.
Сколько блаженства находит в нем стих!
То будто тлеет, а то как Везувий.
Сказка! Ковчег мой! Купель моих снов золотых!
Ласточки божьей играющий клювик!