Ну, вот он и прошёл, ажиотаж.
Намаялись рвачи и крохоборы,
Которые, уняв в руках мандраж,
Высоцкого ложали с перебором.
Кончину обсосали, оскребли
И, сплюнув, как изжёванный огрызок,
Ушли считать копейки и рубли
Наследники сквалыг и блюдолизов.
Таким плевать, что петь, пред кем, о ком, –
Они тылы прикрыли, за закон встав.
Я видел их и даже был знаком,
Но я порвал все связи и знакомства.
Я не игрок в молчание и скорбь,
И струн не рву в смятении со сцены,
Но яд кощунства, как лавина с гор,
Нахлынул – и на смерть взвинтили цены.
Теперь молчат, азарт преодолев,
Закончили таланта распродажу,
Но я уверен, их молчанье – блеф,
Они ещё не раз себя покажут.
Белее самых белых голубей,
Они слетят, как ангелы из Рая.
Они понятны мне, но, хоть убей,
Я с детства в эти игры не играю.
1980 г.