Моя добрая Кали, твой калибр два нуля,
На поля выпадает твой гнев и любовь.
Не жабо на тебе, а цветы и земля,
И цветы, и земля, и три тысячи снов.
Моя страстная Кали, ты богиня добра.
Три греховных любви, три священных греха –
Вот и все, мне пора, а в крыле три пера,
И гора на пути в три нечётких штриха.
Три креста на мундир, три звезды на коньяк,
Три выстрела в воздух и закончен привал.
Ты плевалась огнем, ты невеста моя,
Я смотрел на огонь и дождём поливал.
Я прибавил к тебе три волшебных числа,
И ты стала как тень, тень меня на стене,
А потом полетела, пошла, поплыла,
И вдруг, как Алиса, вернулась ко мне.
Моя хищная Кали, плохи наши дела,
И взлетела стрела с того берега сна.
Я твой, ты ничья, и взлетела стрела,
И она долетит, не промажет она.
И порвёт между нами ту тонкую нить,
С узелками из слов на её трёх концах,
Она - легче чем шёлк, тяжелее брони -
Испарится с ударом слепого жнеца.
Три стрельца выпускали эту стрелу,
Сквозь три спетые песни пролетела она,
С того берега сна я на этот плыву,
Пока гонит волна, пока держит струна.
Пока сонный апрель тянет с мая фату,
Три ненужные жизни пожалела она,
Рассыпалась любовью она на лету,
Но живая любовь никому не нужна.
Моя вечная Кали, ты хочешь взлететь,
Но на всю эту вечность – твой калибр - два нуля,
Три часа на расклад, да три жизни – на медь,
Три попытки уснуть и на шее петля,
Электрический ток разрывает твой взгляд
Непотухшего сна – на подушке картечь.
То ли голову с плеч, то ли за три рубля
Мне грехи искупить, и безгрешным – на меч.
И стрела не убьёт, и любовь просто бред,
И воздушный фантом не узнать на бегу.
Посмотрел на лицо – а лица-то и нет
У счастливого сна на другом берегу.