Излом бровей и взгляд под ним есть выстрел,
что прозвучал в опочивальне принца.
С такою точно не пойдешь на принцип.
С такою двинешься на дерзкий приступ.
С такою, сжав переплетенье кисти,
с улыбкой – в разъяренную толпу –
прибитым быть к позорному столбу
за нерушимость сокровенных истин.
О, этот взгляд! Он есть удар катаны,
в глазах быка движение мулеты,
он – выстрел из-за сцен, из арбалета
в одну из пьяных танцовщиц канкана.
О, этот взгляд! То дерзко, то не смело.
Сам Бог и Время этот дерзкий взгляд!
Круговорот вселенной, циферблат,
он сам есть острие секундных стрелок!
О, эти губы, этот лоб и профиль!
По лестнице наверх, до эшафота!
В кофейне утром, в черно-белом фото
рука, зажавшая в сосуде кофе.
Она сама – есть вкус кофейных зерен!
Она сама – один оживший стиль!
Она есть песня: музыка и стих.
Само искусство в этом темном взоре!
И с ней – бегом под взрывы фотовспышек
до мягких лож, в объятье лимузина.
Ни ложь, ни правда с ней невыносимы,
с ней в самом низком виден символ свыше.
И потому с такою – все до нерва.
С такой - любой фигуры ход есть шах,
с такой и каждый жест, и каждый шаг
как жест последний и как самый первый.
И потому крик жизни так неистов!
И потому так громок и неслышен!
И, коль осмелишься, взгляни чуть выше.
Излом бровей и взгляд под ним есть выстрел.