Заглянуть бы в окошко… Всё равно вечереет. А мне только немножко бы представить сказку о том, что ничего не вернется, останется только смотреть, смотреть, смотреть и вспоминать.
В тени опустились отдохнуть художники. Художник отдыхает только тогда, когда работает.
Город художников тоже никогда не отдыхает. Он ищет, страдает, расслабляется в тени крон своих же деревьев, сам рисует на мольберте свой автопортрет изо дня в день, с утра и до вечера. Он меняет лица, но душу оставляет себе, не скрывая, а предоставляя самым внимательным и тонко чувствующим зрителям возможность увидеть её, будто запечатленную на хорошей картине.
Эскиз. Утро. Солнце поднимается, отражаясь в лужах от вчерашнего дождя. Сегодня, похоже, день будет иным.
Трудно поверить, но Коломна спит, сохраняя покой в своем сонном и ровном дыхании ветра, паре-тройке прохожих на своих улицах. Чиркнул спичкой солнечный луч по широкому, зеленому и влажному бульвару, уперся в чье-то окно и зажег день в городе художников, передавая свой драгоценный первобытный огонь всем-всем-всем.
Пейзаж. Гравюра. День. Город художников утерял свою флегматичность, переменив свой тон на тихую песню шин, голосов, дел, пусть и небольших, но не безмятежных. Поистине велик огонь!
Это будничный день всегда черно-белый, как и в гравюре, красок в нем нет. Так кажется на первый взгляд, потому что перед глазами предстает именно черно-белая, в рабочем карандаше, картина. Но только слепой не увидит в этом изящества, смысла и истинной красоты. Каждая деталь, каждый дом, каждый человек, каждый купол, каждая улочка Посада аккуратно прорисована солнечным карандашом; в каждой линии есть и усталость, и будничность, и недосказанность. О чем-то многозначительно молчат древние храмы, пусть люди и думают, что знают о них всё.
Спешит, спешит карандаш по бумаге, разбрасывая и тени, и свет, штришками и мазками, уводя за собой в перспективу заливных лугов и широких сосновых лесистых просторов.
Картина. Вечер. Заглянуть бы в окошко… Всё равно вечереет. А мне только немножко бы представить сказку о том, что ничего не вернется, останется только смотреть, смотреть, смотреть и вспоминать.
В тени опустились отдохнуть художники. Художник отдыхает только тогда, когда работает.
Город художников тоже никогда не отдыхает. Он ищет, страдает, расслабляется в тени крон своих же деревьев, сам рисует на мольберте свой автопортрет изо дня в день, с утра и до вечера. Он меняет лица, но душу оставляет себе, не скрывая, а предоставляя самым внимательным и тонко чувствующим зрителям возможность увидеть её, будто запечатленную на хорошей картине.
Глубокая ночь. Самая бессмысленная картина города художников. Черный квадрат. Черный квадрат окон, кварталов, успокоившихся мыслей. Не то конец, не то начало. Однако где-то всё равно летает светлячок - ночной фонарь. И уже исчезает неопределенность, даря надежду на новые работы города художников.