Так называлась одна из последних ленинских работ.
Лето 1990 года. Перестройка бурлит и грохочет.
Судят Смирнова-Осташвили, активиста общества "Память", учинившего антисемитский скандал в Доме литераторов.
Около прокуратуры РСФСР пикет в защиту подсудимого. Кто помнит эти митинги, пикеты, протесты начала 90-х, легко представит с десяток бабулек, как будто из годов, примерно, 50-х, судя по одежде, прическам, манерам.
Это не конец 90-х с ОМОНом и дубинками. Все тихо-спокойно.
Они мирно стоят у здания прокуратуры на Кузнецком и держат плакаты. На одном из них написано: "Свободу русскому рабочему Смирнову-Осташвили!".
День воскресный, по Кузнецкому течет поток людей. Некоторые останавливаются, что-то говорят. Люди самые разные, по-разному и реагируют, но, в общем, не поддерживают. Бабульки довольно-таки резонно возражают, что, мол, имеют право, а кому не нравится - может свой пикет устроить.
Идут два парня и замечают плакаты. Ребята вполне адекватные, чувствуется, что все это от них далеко, у них свои, нормальные, заботы, своя молодая жизнь.
Один довольно громко говорит на ходу: "Осташвили... ха-ха-ха... русский... ха-ха-ха-ха!"
Не замедляя шага, они идут дальше.
И все. И делать нечего, как говорится.