Июнь-август 2009 года
Цепкие, мохнатенькие лапки.
Тёмная узорчатая спинка.
Протянулась к потолочной балке,
Вьётся и сверкает паутинка.
Я люблю смотреть, как мотылёчки
Вьются в небе яркой киноварью.
А тебя – быть может, и жестоко –
Называю жалкой «Божьей тварью».
Но у мотылёчков нету жала,
Повредишь им крылья – и погибнут.
Ты же, паучок, хоть с виду малый,
Вверх взбираешься по нити гибко.
Может быть, и есть ты та Арахна,
На какую взгневалась Афина,
Приговаривать не стала к плахе,
Но плести велела паутину.
Как красиво вьётся паутина,
Как красиво в солнце золотится.
Ох, недаром взгневалась Афина,
Ведь была Арахна – мастерица.
Но, увы! была бы лучше плаха,
Что за кара это, в самом деле!
Ведь душа полна святого страха
Жить в паучьем сморщившемся теле!
Бабочки порхают и смеются
Над былой красавицей Арахной.
Нет кудрей, что ореолом вьются,
Зато тело стало вдруг мохнатым.
«Вы кружитесь, бабочки, кружитесь.
В паутину влипнете, - отрада!
Пусть я некрасива, - берегитесь! –
В челюстях моих довольно яда».