Пригласил я в гости крошку,
Поболтать, поесть окрошку.
Девушка была учтива,
Принесла канистру пива:
«Что салат бодяжить с квасом –
Это всё для унитаза.
Кружки доставай по литру,
Если есть – немного спирту».
Воблы ссохшей ожерелье
На её точёной шее.
Сам не слыл аккуратистом,
Но медвежий угол чистым
Был. Накрыл скатёркой столик
Вдруг, из ниоткуда, Толик,
С литром водки и сырками,
Появился на диване.
Вслед за ним друзья, подруги,
Кто уж пьян, кто с похмелюги.
Кто с бутылкой, колбасою,
Кто с авоською пустою.
Мир квартиры крайне тесен
Для гурьбы и рёва песен.
Час, другой – светило скрылось,
Кто в салат уткнулся рылом,
Кто-то мучает аккорды,
Кто-то доедает шпроты,
Кто в аквариум – рыбачить.
Коромыслом дым табачный.
Час за часом, суть да дело
И моё уснуло тело.
Сколько минуло, не знаю,
Но проснулся как в сарае.
Что за время? Утро? Вечер?
Мозг болит, и думать нечем.
Огляделся, что же вижу –
То Москва под Тохтамышем.
Посмотрите! Вот вам, нате!
Гости были словно тати.
Что есть сил (а их немножко)
К кухне брёл на ватных ножках.
Вскрыл брюзжащий холодильник –
В нём совсем осип будильник.
Шарить начал взглядом сонным –
Полки все опустошенны
(Вот веселия изнанка),
Лишь в углу забилась банка.
В банке той, как есть, елеем
Квас холодный. Веселее
Стало на душе как-будто.
К ней прилип голодным спрутом.
Влагу жадными глотками
Пил (меня поймёте сами).
Как по высохшей пустыне,
По потрескавшейся глине
Воды наполняют русло -
Потекло ржаное сусло.
Так глоток, другой и третий,
Вот уже и солнце светит,
Жизни ход почти налажен,
И в плечах косая сажень.
Уберусь, и к магазину,
Наберу всего корзину,
Принесу к себе в «сторожку» -
Приготовлю вновь окрошку.