О Боже, зачем же ты взялся за это, Сизиф?
Какие в ту ночь тебя путали боги с небес?
Я был так тяжел изначально, и был ли красив?..
Но руки твои вдруг легли на мой каменный торс.
Ты был так изящен, в тунике запутался стан...
И силу такую мог дать тебе лишь Одиссей.
Но более прежнего был ты, казалось, упрям -
До черта, каких я не видел в пустыне своей.
Ты странен мне был - все пел на чужом языке,
Но песни твои становились подобьем молитв.
Я верил в богов и давно уж не верил в людей,
И найден был правильный путь - ты стал богом моим.
И я полюбил тебя - так, будто не был скалой.
И я округлил все края, что терзали тебя.
Но путь наш давно для тебя обернулся тоской.
Но песня к другим небесам была обращена.
Я видел как тлела решимость в глазах божества,
Как руки слабели, не мог уж я к ним прирасти.
И подло над нами тогда бесновалась жара,
И жажда уже не позволила что-то спасти...
Ты будто успел, увернулся, мой милый Сизиф.
Слегка лишь задел твою кожу отчаянный край.
И я полетел - неумело и с криками - вниз,
И слезы мои рассыпались обломками скал...
А ты, облегченье поймав, как впервые вздохнув,
Яснее как будто увидел вершину и лес...
Неужто для этого ты и явился, мой друг?..
И вновь у подножья играешь с богами небес...