Обстановка с трудом называлась бы даже спартанскою:
Кроме стен и стола с табуретами, только хозяин.
Для издёвки напялил на тело ботву арестантскую?
Впрочем, кто его знает, что утром спросонья напялит.
Колоритный мужчина, подумал наш кэп уважительно,
Весу в нём, что в небесном быке, застоявшемся в стойле.
Кулаки-наковальни, а ноги-колонны… Внушительно!
Из подобия кухни сочились намёки о пойле.
Чем-то это напомнило грог из далёкого прошлого,
Капитан поперхнулся и кашлянул в лёгком смущеньи,
А Немой провожатый зевнул, и оскал нехорошего
Показался на миг и морозом обдал помещенье.
Дабы как-то развеять неловкость, Крылатая бестия
Разошёлся улыбкой смотрящего в рог изобильный:
«Ну, Немой, не держи на гостей своего перекрестия.
Угощение будет, Хозяин? Желудок, как ящер пустынный.
Впрочем, вот капитан, познакомься, и он не откажется
Пожевать что-нибудь не старее завяленной воблы…»
Здесь Немой промычал и нахмурился, будто куражился,
Но, куда же деваться от этой назойливой кодлы.
С необычной проворностью, пол проминая ножищами,
Провожатый метнулся на кухню, лицом багровея,
Появился с дымящимся блюдом картошки очищенной,
Сверху мясо акулы и веточка, о!..., сельдерея!
Сковородка размеров таких, что сгодилась бы рыцарю
Защищаться от вражеских стрел на походе крестовом,
Титанический ковш с алкоголем неясной кондиции
Уместились в руках у Немого изящно – толково.
Не успел капитан усмирить свои слюнные слабости,
А Крылатый почти угнездился седалищем шатко,
И едва отпустило тоскливое чувство усталости,
Пропуская на место себя предвкушенье разрядки…
Как бабахнуло!!... Что?.. Наверху?...Да какого же дьявола?...
Заметались у троицы мысли, как заячьи пятки.
Вся еда разлетелась, и гости едва не попадали,
Пресекая порывы сыграть в неприличные прятки.
Всё затихло на миг, а потом с устрашающим грохотом
Кубрик сжало в тиски дуновение мертвенной силы,
И финалом рвануло, да так, словно ящики с порохом
От искры непонятной вдруг взяли и воспламенились...
Из двери потянуло волной с «ароматами» плесени,
Прекращалось на миг, а потом начиналось по новой.
Первым крякнул Немой, словно некий мифический селезень,
А потом и голодные гости. Смотрелось сурово.
На звенящий в ушах обертон чужеродной симфонии
Обратили внимание сразу и...уши продули...
На пороге лежал артефакт - порождение фобии.
Капитан, Провожатый и Всадник синхронно моргнули...