Твой вечер, бабушка… Уж год и девять дней,
Как ты ушла от нас, а память все тревожит,
И образ твой так ярок иногда,
Как свет костра в ночи, когда внезапно
Возникнет он над берегом реки
За мостиком горбатым («Нас не встретят, –
Ты пела,– Мы простимся на мосту»)…
Как я давно не слышал эту песню,
А ты с гитарой – будто бы вчера!
Вчера мой старый друг был у меня,
Которого не видел я так долго,
Тебя мы вспоминали – он тебя
Так уважал; он помнит, как могла
Сказать ты – кратко, но о всем, что важно.
Вы были так похожи в чем-то с ним –
Поэты, путешественники, души,
Рожденные огнем среди снегов
Предновогодних, легких и искристых,
Подобные вину и фейерверку,
И россыпи синиц и снегирей,
И Млечному Пути в морозном небе…
Вы, музыканты, слышащие фальшь
И звука, и сердец в мельчайшей капле
До взрыва, до кипенья, до глубин –
Но не до злобы и не до забвенья
Живой души… И вас еще роднит
Одно – служенье Языку и Слову,
Которому всю жизнь ты отдала,
Которые когда-то ты вложила
В меня – за всех своих учеников,
Всех тех, кого не доучила в школе,
И за себя, и за своих родных –
Недаром этот пламенный язык
Так близок и созвучен душам нашим.
Так близок этот ласковый огонь,
Как шаль цыганская, карминово-вишневый,
Что, обжигая, лечит и хранит,
И не дает душе заснуть, застынуть,
Покрыться коркой льда и зачерстветь –
Меня хранит он и сейчас, я знаю,
Я чувствую – а значит, существую, –
Я жив, поскольку ты живешь во мне,
И все живут во мне, с кем это пламя
Мне выпало делить – мой род, очаг,
И в глубине далекой, сокровенной –
Пещера, где лампада и Звезда…
Она одна сияет в отраженьи
Бесчисленных огней, что светят в небе
И тех, что повторяют на земле
Их свет – огни свечей, костров и окон,
Внутри хранящих душу, тайну, жизнь…
Недаром с детства так меня манят
Огни в ночи – свет города, свет неба,
«Московских окон негасимый свет»,
Далекие костры и семафоры,
И фар ночных ползущие жуки
Вдали, или летящие навстречу,
Чтоб через миг исчезнуть в темноте…
Как много их исчезло в темноте –
Тех слов, тех песен, лиц, порывов, взглядов,
Которые я встретил на земле!
Но только, безотчетно и наивно,
Я верил, что они не исчезают,
Но где-то остаются навсегда
И лишь оттуда проникают в память!
И виден за туманами пока
И сумраком сгущающейся ночи
Тот огонек далекий, голубой
Огонь лампады, о котором пелось
В забытой нынче песне о войне –
Ты пела мне ее, и он остался,
И, не погаснув, разгоревшись снова,
Пророс он в сердце внука твоего.
Так, помню я, лампаду зажигала
Прабабушка моя и мать твоя,
И перед нею истово молилась
Отцу, и Сыну, и Святому Духу:
«От всякого случаю сохрани их…»
Молитвы эти до сих пор со мною,
Как свет далекой звездочки в ночи.
О звездочках, что пламенно горят
В ночи, о чем-то говоря друг другу,
Мой прадед пел и твой отец – и те
Слова перекликаются с другими,
Где «сквозь туман кремнистый путь блестит…»
Он кремней в жизни знал своей не меньше,
Чем видел звезд – но сердце он свое
В кремень не превратил, хоть била страшно
Его о камни жизнь… Он навсегда
Со мной остался юмором и смехом,
Своей любовью к делу рук своих –
Какие это золотые руки!
Своей душой, которая могла
Вместить весь мир, качая на ладони,
Как детскую игрушку-колыбель,
Сама о том не думая, не зная,
Но лишь любя и отдавая нам…
Он долго жил, но сколько ни живи
Такие люди – это слишком мало,
И никогда не хватит жизни их
Их близким, и утраты боль всегда
Останется – до самой главной Встречи,
Где будут вместе все, не разлучась…
И верю я, что будем вместе мы,
Когда сомкнется круг, и, возвернувшись,
Исполнятся однажды времена –
Растает смерть, как наважденье мира,
И пелена спадет, и окунемся
Мы в мир – такой, как он когда-то был,
Каким его в глуби сердец хранили
Все те, кто душу сохранить сумел,
И передал его с душою вместе
Своим родным, как лепесток свечи –
Пусть он горит. Нет больше слов. Есть пламя.
Декабрь 2006 - февраль 2007