В Турции-то, если вспомнить, особенно когда «все включено»- благодать! Ешь- не
хочу, солнце- спрятаться бы куда…
Весь мокрый от пота остановился. Опустился на одно колено, получилось- по грудь снега.
Карабин, рюкзак, топор- тяжело, а ничего не выкинешь…Уже сутки иду по заснеженной тайге,
уже сутки берегу несколько спичек, надеюсь, напряженно вслушиваюсь в звенящую тишину леса, жду…
Вчера вечером, когда понял, что остался один в тайге и ребята только утром смо-
гут меня искать, вот тогда и сердце забилось- спички! Зря бросил курить…Но на то
и опыт- каждый сезон кладу в кармашек комбинезона несколько спичек, залитых воском,
вдруг задрожавшими руками отыскал их, жаль вот только «чиркушка» чуть стерлась…
Пару бутербродов с сыром, две трети фляжки. Патронов два магазина десятизарядных.
Ты же, брат, мужик! Чего уж там, завтра будет все нормально, куда топать ты знаешь,
вот и бреди потихоньку- найдут! Вот себя и успокоил. Уже совсем стемнело, спиченьки,
мои дорогие, ни за что вас не трону! Нарубил огромную кучу еловых лап и забрался
внутрь. Полежал, полежал, опять пришлось рубить лапы- вот теперь я уже точно лежал
на толстой мягкой подстилке, а в моей пещерке воздух стал нагреваться. Хорошо еще,
что морозец градусов пять-шесть. Мягонько так проваливаюсь в сон, ни ног ни рук
уже не чувствуя от усталости. Далекий- далекий волчий вой…
Я прыгнул прямо с пирса в море, и люди на пирсе захлопали в ладоши, когда я, пой-
мав голыми руками рыбешку, победно вскинул руки, показывая дочке добычу, а Катюш-
ка аж взвизгнула от восторга! Ах, дочка, что только я не сделаю, чтобы быть героем для
тебя! А ресторан после этого вечерний на берегу Средиземного моря! Только в ресто-
ране этом официант постоянно льет мне на лицо холодную воду…
Глаза открыл, ветка над головой была в снегу, а он тает, зараза, и капельки мне в лицо,
вот только официант исчез…Понять не могу, что-то не так! Вспомнил – волки!Может по-
мерещилось, тишина вокруг и не слышу в своей берлоге дыхания их голодного…Да толь-
ко пусть сунутся! С этой мыслью и открыл глаза, выспавшись, на часы глянул и не понял,
я ж в тайге пропадаю! А дрыхну до девяти утра . Зимой! На снегу! Ладно бы охотник-
промысловик, а я так- мимо пробегал…Вот и зазнобило! Греться здесь нужно не обычным
путем- прыгать, бегать или водку пить- нельзя. Карабин, рюкзак вскинул на плечо и по –
шел…Вроде правильно иду, уже полдень, вот только тишина дикая в тайге и не слышно
криков ребят, выстрелов зовущих и рация молчит , уже совсем разряженная…И только в
вышине невероятной на фоне голубого неба вдруг без звука пролетел самолет и оставил
после себя белую струйку… И впервые мне вдруг стало как-то грустно и одиноко. Присел
отдохнуть на упавшее дерево, дремота какая-то непонятная, солнце, воздух почти весен –
ний…Горсть снега зачерпнул и лицо умыл, вроде полегче стало. Привалился спиной к
другому стволу, тело все ноет-устал. Мигом, как ветром нанесло, зашумело, затрещало и
волной пошел на меня шум- кабаны! И забыл, что уже не на охоте, не понял, что случай
может меня надолго едой снабдить, сердце, как всегда, забилось…Тихо-тихо, аж спина
опять взмокла, передернул затвор. Из двух десятков, не меньше, выбрал среднего кабан-
чика…Выстрел! А падает не мой! Падает совсем маленький, который рядом бежал. Деся-
ток секунд и даже пыль снежная уже осела и тишина уже , опять до звона в ушах. Что ме-
ня буквально изводит, так это глухая беспросветная тишина. Что уж тут по правилам раз-
делывать, сколько можно было взять мяса с кабанчика-взял! Пару тощих березок ободрал,
топором на дровишки их кой-как порубил, а потом долго-долго строгал топором полешек
березки, целая горка щепочек мелких получилась…Кто-нибудь знает сколько стоит коро-
бок спичек? А всего несколько спичек? А когда, когда…когда…И хоть ветра не было, на-
ломал впопыхах лап еловых, с трех сторон укрыл будущий костерок, бересту на волокна
растащил и покрупней под руку подставил, вот тогда и зажег спичку…Кто бы слово про-
тив сказал! Костер все.выше и больше и уже серьезные дровишки подкладываю в костер...
А пропади все пропадом! Не пойду сегодня дальше! Все равно меня ищут , а я хоть ко-
стром помогу…Свалил несколько деревин, укрыл их лапами, рядом деревушку посуше,
канавку во всю длину топором протесал, устроил все как надо и деревушка всю ночь,
прогорая, так грела! А я, рядышком, так устроился, хоть туристов в гости приглашай!
Тепло было, это правда, но только все больше и больше накатывала тревога...И не
спалось… Хоть отзвуки поисков должен же я услышать?
Вот и туристы пожаловали, но уже без воя…Одни только зеленые огоньки глаз
кружат и кружат…Когда я все мясо кабанчика прожарил на деревянных «сковородках»,
тогда решил- я так месяц проживу, только б сильных морозов не было. Однако нашлись
товарищи, которым, видно, запах жареного мяса, за многие километры- путеводная звез-
да! Даже весело стало! Много мелких елочек по кругу были кучками разложены,- в каждую
по головешке, да еще с криком и смехом, на зеленые огоньки поглядывая, костерки разжигаешь…
Выстрел! Завизжал, заскулил зверь, а мне этого только и надо, если б убил, кому он нужен? А так
своих сородичей пугает!
Дремал, не спал…Утро. Пошел. И все чаще в голову приходит мысль, что направление
правильное, но только нужно было это направление развернуть на сто восемьдесят граду-
сов. Не выхожу я, а иду в глубь тайги… Но остановиться не могу. Не умею, не в моих си –
лах ждать…
Полдень…Не понимаю, свербит и свербит одна мысль, ведь волки , уж если пришли,
не бросят меня, они ж будут час за часом, а если нужно и день за днем дожимать меня,
они ж умницы, все понимают…Может один выстрел в воздух? Быстрей волкам напом-
нишь о себе, вкусненьком, чем тебя люди услышат.
Ах, какая у тебя нежная кожа на щечках, доченька! Как нежен и сладок твой запах!
Ах, как упрямо и весело вклиниваешься ты между мной и мамой, забравшись воскресным
утром к нам в постель…Одно тебя извиняет: «Папочка, можно к вам?»-« Да быстрей уж,
мы тебя давно ждем!». И много счастливого смеха и нашего с мамой притворного возму-
щения: «Катенька! Хватит уже прыгать здесь, успокойся!».
Устал. Опять звенит в ушах глухая тишина зимней тайги… Э-э-э-й!!! Ну, ладно. У
меня еще четыре спички и много патронов. Интересно, как там ребята, в душе уже, на-
верное, меня ругают, измотались уж в поисках. Ребята! Я – вот он! Найдите меня
поскорей…
«Катенька, обними папочку…». Обняла и нежно целует, а другой рукой обнимает
маму и нам двоим: «Папочка, мамочка, я люблю вас!»…
Почти уснул сидя на поваленном дереве…Усталость все больше и больше сковывает
не только тело, но и мысли… Стоп!!! Так пропаду. Нужно идти.
«Катенька!».
Уж не мерещится ли мне? Резко раздвинулся лес и избушка охотничья, кособокая,
как в сказке…Соль, соль…соль…Где, где? Опа! А вот теперь мы кабанчика с удоволь-
ствием…И ЧАЙНИК! Ах, ты мой красавец! И спички! Штук двадцать в коробке.
Кто-нибудь знает, что пить просто кипяток- счастье! И, наконец, я сделал пару хоро-
ших глотков из фляжки, мясо густо посолил и давясь , почти не пережевывая, съел не-
маленький кусок. Тепло от горячей воды, от водки просто свалило с ног! Из последних
сил успел изнутри закрыть дверь и упал на топчан…
«Здравствуй, Катенька! Леночка! Как соскучился по вам! Что ж так холодно-то у
вас? Не ждали? Солнышки вы мои! Печку затопить? ».
Проснулся… И где ж вы мои родные девчонки? Чувствую, на мороз повернуло, во-
время я набрел на избушку. Буржуйка маленькая раскалена докрасна. Вот вам огромную
фигу, туристы с зелеными глазами! А может я для вас и невкусный совсем? На улице
мороз, снегу в большой котелок и кастрюлю набрал , грею, опять принес снегу, еще раз,
так и нагрел горячей воды- много! Как здорово смыть с себя грязь и тяжелый пот, как
здорово ощутить себя Человеком! Избушку не нагреть до райского состояния, но спать,
раздевшись, под ворохом одежды- ах! Спасибо Вам, друзья, кто оставил внутри избуш-
ки совсем немаленькую поленницу, очнувшись изредка от сна подкинешь дров в печку
и валишься вновь на топчан, как убитый…Главное, чтобы огонь не проворонить и вов-
ремя дрова подкинуть- спички сбережешь! Утром проснулся, лежу и придумываю как
нарублю я сушняка целую гору и все это добро аккуратно уложу в избушке- людям
в благодарность…Кто-то наверняка подскажет моим спасателям, что есть в лесу
избушка , а в ней- я! Два дня, без лишних дум и переживаний занимался заготов-
кой дров, избушка внутри вдвое меньше стала- сушняк кругом! Вот и пришло время
подумать об охоте…Одному- хуже нет, хоть бы кто нагнал на тебя зверька! А и не
надо! Только собрался, только метров триста отошел от избушки, вспотел, остановился
передохнуть,смотрю- сидит! И нагло на меня не смотрит-заяц! Большой! Взял я его!
Вернулся в избушку, зайчишку освежевал и сварил суп. Рецепт: заяц, вода, соль.
Если у меня когда-нибудь будет свой ресторан – такой суп будет главным в меню!
«Папуля, я так соскучилась по хачапури, приготовь пожалуйста!»- « Дочка, устал я…»-
«Ну, папуля!». Жена: «И правда, давно хачапури не ели, приготовь пожалуйста.». На-
лил рюмочку, лимончиком закусил и сдался. Хачапури так хачапури!
Дремлю и эту сказку домашнюю в легком сне, как в кино, смотрю…То ли уснул уже
крепко, то ли сказка продолжается, знакомые голоса: «Я ж говорил, найдет избушку и от-
сюда уже никуда не уйдет!»-«Смотри, смотри- дрыхнет как в гостинице! Однако дровиш-
ки видно он заготовил, молодец»…
Что ж так руки-то задрожали…Ключом еле попал в замок. И бегут ко мне мои девчуш-
ки и кричат: «Папочка! Папуля!». Ребята, молодцы, им звонили, врали, что я далеко в тай-
ге, потому и связи нет. Ах, какие запахи родные! Ах, эти руки, что обняли меня и не отпу-
скают. «Задушите, дайте хоть раздеться!».
Вышел после душа, сидят рядышком, смотрят…Дочка аж светится. А жена, Лена : «У
тебя все хорошо ?». И глаза, еле заметно, тревогой светятся…Улыбаюсь: «Да чУдно все!».
Наперебой предлагают всякую всячину- поесть. «Ленка, слетай-ка ты в кулинарию, са-
мому с тестом возиться не хочется.» И вдруг Катюшка чуть ли не повизгивая от счастья:
«Папуля! Хачапури!!! Мама! Хачапури!».
Люди! Я дома!