Из романа в стихах «Танкисты»…
Отбив на Яузе атаки
И три машины потеряв,
Уходим к месту новой драки
Тела друзей своих забрав.
В Осинках кладбище большое —
Армейский в них Feldlazarett.
Землёю там друзей укроем,
Навеки, до скончанья лет.
Фронт — словно молот с наковальней:
Стучит, гремит, звенит кругом.
Лежит на юг наш путь недальний —
За Гжатском снова бой с врагом!
Всё небо тучи закрывают —
Дождями нынче щедр июль:
Вода нас сверху поливает,
А вдоль земли льёт ливень пуль.
Упали слёзы поднебесья
На раскалённую броню
И зашипев пропели песню,
Про жизнь недолгую свою.
Под траков лязг и вой мотора
Под шум идущего дождя
Задуматься мне было в пору,
Что капли жизнь — как жизнь моя!
Родился, вырос, отучился
Своё призвание искал.
Потом в танкистах очутился,
Внезапно на войну попал.
И танк, как облако Feldgrau,
Несёт меня туда-сюда:
И то налево, то направо,
А жизнь уходит, как вода.
А сколько капель отшипело,
На этой Марсовой броне!
Судьба-злодейка, знамо дело —
Такой же путь начертан мне.
Когда и где — сего не знаю,
Но точно знаю — прошиплю,
В горниле танковом сгорая,
Живым растёртый о броню!
Пролился дождь, уходят тучи,
Но неба сини не видать —
Пожар войны горит могучий
В долине русской речки Гжать.
Упала скорость продвиженья —
Теперь не едем, а ползём
Ведя с природою сраженье..
Проклятый русский глинозём!
Дорога стала вмиг болотом,
И там, где был машинный путь,
Пройдёт, ну, разве что, пехота.
А танк — тот может утонуть.
Колонна встала. Неприятность —
Передний танк забуксовал!
Второй объехать попытался —
И поперёк пути застрял.
Назад попятились по-рачьи,
Но, видно Бог так захотел,
Всё завершилось неудачей —
Наш танк на землю брюхом сел.
Альфред и Курт — вперёд с пилою,
А я — с сапёрным топором.
Танкисты в лес летят стрелою,
Под непрерывный фронта гром.
Заданье нам не отменяли,-
Приказ и в Африке приказ.
Ну, а за то, что мы застряли
Спросить с кого? Да только с нас!
Жужжа осой, летают пилы,
Стучат поспешно топоры,
Летят к земле осины, ивы,
Кругом струится кровь коры.
Пока одни крушат деревья,
Дорогу чтобы укрепить,
Другим приказ — без промедленья,
Убитых срочно хоронить.
Жарою дождь давно сменился,
И стало силно припекать,
А чтобы труп не разложился,
Скорее надо закопать.
Отрыли яму на пригорке,
На карту место нанесли,
И восьмерых, в приют их горький,
На плащ-палатках понесли.
Им всё равно. Они из боя
Ушли навечно в никуда.
Их лица мокрою землёю
Друзья закрыли навсегда.
Ещё звенят в дубраве пилы,
А уже девственно чисты,
Стоят в оглавии могилы
Из молодых берёз кресты.
Жаль, надпись некогда оставить,
Что здесь лежит отважный Herr —
В душе о нём жить будет память,
Что ж: a la guerre comme a la guerre!
А на дороге — суматоха:
Там все ругаются, кричат-
В грязи застряла «двойка» - кроха,
Теперь дороги нет назад.
Но брань давно звучит не грубо,
Уже всё чаще слышен смех:
Ещё три горе-лесоруба
Изрядно посмешили всех.
Деревьев вдоволь навалили,
Десятков более, чем пять.
Их, распиливши, потащили
Под траки класть и строить гать.
И времени так с час ухлопав,
Приняв вид взмыленных коней,
Мы превратились в землекопов,
Принявши ванну из грязей.
Потом крепили брёвна к тракам,
Рядами клали в колею…
Работа знатная, однако,
Затем лишь, чтоб сгореть в бою!
Есть результат, и он известный:
Солдат, на то он и солдат,
Особенно солдат немецкий -
Идёт вперёд, идя назад!
Пошли, пошли три танка цугом,
Натужно выхлопом пыхтя,
Тросами сцеплены друг с другом
«Четвёрку» из грязей таща.
И «двойку» из грязи морковкой
В момент назад вернули в строй.
Теперь-вперёд! Без остановки —
Кляня судьбу, гордясь собой…
Осинки позади остались,
Подкорректирован приказ.
Их не прошли — сквозь них промчались,
Как-будто крылья есть у нас.
Идёт на Клушино дорога,
Назначен в том селе ночлег.
Быть может отдохнём немного
И смоем клей с уставших век!
Уже заметно вечереет,
Над лесом сполохи видны:
Война ещё не так умеет -
Фантазий много у войны..
Идёт усталая колонна
По русским девственным лесам.
Мы чувствуем себя спокойно:
Откуда взяться здесь врагам?
В лесах сапёры и пехота,
Окопы, ДЗОТы, блиндажи.
Стволы орудий,миномётов
Хранят молчанье до поры.
Сереет впереди селенье —
Сегодня путь закончим в нём,
Поставим танки за строенья
И хоть немного отдохнём...
В селе господствует пехота —
Полка баварского здесь штаб…
Ох, до чего-же спать охота -
Устал сегодня и ослаб.
Пол-дня стрелял, вращая башню,
Ствол опускал и поднимал.
И порохом насквозь пропахший
Сознанье чуть не потерял.
Потом снаряды и патроны
Таскал и в танке размещал,
Бензина чуть ли не полтонны
В бак из канистр заливал;
И побывал я дровосеком,
И землекопом побывал…
Не много ль в день для человека?!
Иль я уже машиной стал?
Но устают и механизмы,
Наш танк и тот уже устал:
И траки гусениц провисли,
И вентилятор завизжал.
Нас солнце жарило нещадно,
И в башне был кромешный ад…
Ну, всё, поплакался и ладно —
Ведь я же, всё-таки, солдат!
Придётся с танком повозиться —
Устал железный верный друг..
-Эй, Клаус! Сбегай за водице
И посмотри, что- как вокруг.
Стучит вдали, гремит, вздыхает
Злой беспокойный великан —
Зарницы в небе полыхают
Багрянцем незаживших ран.
И за домами: визги, звоны,
И лязги траков, стук канистр.
Слышны ругательства и стоны:
Ремонт, как бой — свиреп и быстр!
С ведром бегом, скорей к ребятам —
Вкусна смоленская вода.
Она, как воздух на закате —
Чиста, прозрачна, холодна.
Ведро пустеет моментально —
Ах, до чего же хорошо!
Адольф сказал монументально:
- Давай, сынок, тащи ещё!
- Ещё воды? Да хоть и в тягость,
Схожу, конечно, так и быть!
Беру ведро, скрывая радость —
Я гайки не хочу крутить!
Колонна движется снабженья
И прижимается к домам.
В ней всё, что надо для сраженья,
И кухня есть, хвала богам!
Ремонт закончен поздно ночью,
Но время есть у нас на сон.
Устали мы сегодня очень
И очень крепким будет он!