- Нина, завтра пойдешь за брусникой, - под вечер сказала мать.
Нина любила ходить в лес и поэтому обрадовалась:
-Ура! – радостно воскликнула. – А с кем?
- А с Веркой Малютиной. Иван вас поведет.
- Ой, я не хочу, - вдруг заупрямилась Нина.
- Почему? – удивилась мама.
- Ну, не хочу и все.
- Надо, - отрезала мать, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
Нина, горестно вздохнув, отправилась на улицу. Уже смеркалось, Все отходило ко сну. У Нины учащенно забилось сердце, ощущение тревоги прокрадывалось в ее душу. Ну, как было объяснить маме, что она просто боится идти в лес с Иваном, с бывшим тюремщиком. Да и не только она боялась его и сторонилась при встречах, но и все другие жители окрестных деревень опасались встречаться с ним. Лицо у Ивана как в маске: ни один мускул не дрогнет, даже намека на улыбку никогда не возникало, а взгляд его направлен не на тебя, а во внутрь тебя, и, как будто, изнутри начинал тебя потрошить…
С первой встречи с этим немолодым человеком Нина предчувствовала: что-то произойдет… Она боялась встречаться с ним, смотреть на него, но чувствовала, что он при встречах с нее глаз не сводит… Он, такой детина, с такой худенькой, хрупкой девчушки…Она ежилась под его взглядом и, вбирая голову в плечи, всем своим существом пыталась выскользнуть из его поля зрения. И ей завтра надо с этим человеком идти по ягоды?!
- О-о, - вырвалось у Нины чуть слышно. Не замечая, что делает, Нина подошла к клумбе с космеей.
- Ах, милая космея, - выдохнула Нина и погладила пальцами ее лепесточки.
Нравились ей эти цветы. В ее сознании это были цветики–семицветики, в волшебную силу которых не только она, но и все дети ее возраста тайком верили.
Не сознавая, почему она оказалась у клумбы, сердце ее немного успокоилось. Волнение и тревога перешли в щемящую тоску.
- Почему же мне так грустно? – подумала Нина, - почему же так одиноко?
- Нина, иди спать! – крикнула мать. – Разбужу в пять!
Ворочаясь с боку на бок, Нина все-таки уснула. Но ощущение тревоги, покинувшее в саду, в ее душе вновь стало расти. Такое состояние души сделало свое дело. То ли что-то приснилось, то ли сердце ей что-то подсказывало, но вдруг сонная она встала с кровати и пошла…
Мать услышала сквозь сон глухой удар: как будто что упало. Соскочив с кровати, она буквально налетела на распластавшееся тело дочери: она лежала на полу без сознания.
- Нина, Нина… Что с тобой?!
Нина открыла глаза, странно посмотрела на мать и снова закрыла глаза. Она спала.
Осторожно подняв дочь, мать унесла ее на кровать.
А утром:
-Нина, вставай, - осторожно трогая за плечо, будила мать Нину.
Нина открыла глаза, вспомнила вчерашний разговор с мамой, встала и стала одеваться.
- Иди, ешь, да поторопись, времени уже много.
- Есть не хочу. Я пошла, - тихо ответила Нина.
- Ну, хорошо. Я там тебе положила два яйца вареных, хлеба, огурчиков, картошки. Взяв Ведро, надев рюкзак на плечи, Нина заспешила в другую деревню, где ее ожидали Иван и Вера. Верка – девочка младше Нины на год, такая же хрупкая, но шустренькая. Для нее Иван был отчимом. Ее мать приютила Ивана после амнистии и называла его ласково: «Ванечка. Мой Ванечка. Милый Ванечка». За что ее Ванечка был судим, откуда он родом – никто не знал. Как не знали и того: почему такой здоровый мужик и нигде не работает.
Аннушка- пастушка, так звали и кликали Верину мать, оберегала его от насмешек, кормила, поила, обстирывала, в бане мыла… Удивлялись: почему? Ведь взамен – ни копейки. И лишь некоторые всезнающие женщины, посмеиваясь про себя, многозначительно вздыхали…
- Мы-то знаем, почему… - как бы говорили эти вздохи.
Нина, 12-ти лет от роду, тоже кое о чем догадывалась. Как раз эти–то догадки и не давали ей покоя.
Выйдя из дома, Нина окунулась в туман и, ежась от сырой утренней прохлады, заспешила в соседнюю деревню. Дорога шла немного в гору, через поле. Сколько раз, еще совсем маленькой девочкой, бегала она здесь. Ей нравилась эта дорога. Летом она утопала в море васильков, а зимой по обе стороны – красавцы-сугробы. Сейчас же дорогу затронула осенняя грязь, и ноги разъезжались, скользя, словно по льду.
Вот уже и перелесок, за которым деревня. Сердце у Нины стучало так, что, наверное бы услышали, если бы сейчас с ней шел кто-то рядом… Вот и дом. Она постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения (как впрочем, было принято в деревне), вошла.
- Здравствуйте, - тихо сказала Нина и потупилась. Иван с Верой сидели уже одетые. Было видно, что ждали ее.
- Здравствуй, здравствуй, - проговорила скороговоркой (медленно она и не умела говорить), - опаздываешь. 15 минут уже как ждут тебя.
- Пошли, - как эхо прозвучал голос Ивана, и они тронулись в путь.
- А далеко идти? – спросила Нина у Веры
- Не очень. Километров 7, - опередив Веру, ответил Иван. И тут же:
- Надо расскажу один фильм?
- Ура! Конечно надо! – обрадовано закричала Вера, захлопав в ладоши, и, обращаясь к Нине, продолжила:
- А ты знаешь, дядя Ваня так здорово рассказывает!
И, действительно, он начал рассказывать. Нина, обычно ничего не боявшаяся, сегодня явно трусила и шла в цепочке замыкающей: сначала Иван, затем Вера, а за ними уже и Нина. Поэтому из-за чавканья грязи под сапогами, из-за хруста веток, из-за шуршания опадающих листьев до Нины долетали лишь обрывки отдельных фраз.
- У, здорово! А что потом? А он остался жив? – то и дело восклицала Вера.
- Ты знаешь, - оглядываясь на Нину, кричала Вера, - и вот так каждый раз! Он столько интересного знает, ты даже не представляешь!
Нина шла, ничего не отвечая.
Выйдя из леса на широкую дорогу, шли еще минут двадцать, а затем повернули направо: сквозь жухлую траву едва угадывалась лесная дорога.
- По этой дороге зимой из леса вывозят дрова, - пояснил Иван, видя замешательство Нины.
- А – а, - протянула Нина в знак понимания.
Через десять минут Иван свернул влево, в лес. Дальше продолжили путь по тропинке, ведомой только ему, так как, как таковой, ее и не было. Через недолго они были на месте.
- Рюкзаки вешайте вот на эту березу, она повыше. Далеко не расходитесь. Ягоды здесь должны быть, - отрывисто командовал Иван.
Все трое разошлись по вырубку. Нельзя было сказать, что ягод очень много, но встречались кочки, усыпанные брусникой, словно крупным бисером. Нина, любительница собирать ягоды, забыв про свои тревоги, окунулась в работу. Одна горсть. Другая, третья… И вот ведро уже полное.
День выдался теплый, солнечный. Нина выпрямилась и посмотрела вверх. Какая красота! Желтые листья берез, красные резные – рябин, радужные листья осинок…
- Высыпать! – раздался крик Ивана с другой стороны вырубка.
Нина, не успев налюбоваться красотой, поспешила на его голос. Вера уже была там и высыпала ягоды в рюкзак. Помогли высыпать ягоды и Нине.
- На, это тебе. У нас уже много ягод, - и с этими словами Иван со своим ведром, наполненным доверху ягодами, подошел к Нининому рюкзаку.
- Не, не надо. Я сама насобираю. Не надо! – не то засмущалась, а скорее испугалась Нина.
Отодвинув Нину от рюкзака, Иван высыпал ягоды.
- Да ты не думай, что ему жалко. У нас и правда много ягод, - успела шепнуть Вера Нине на ухо.
- Ну вот, теперь и пообедаем, - сказал Иван.
- Интересно, зачем он это сделал?! – в мыслях недоумевала Нина.
Холодок пробежал по телу. Пообедав, Иван наказал:
- Ну вот, еще по ведерку – и домой. Далеко не убегайте.
Нина поспешила на свое место – уж очень много брусники там осталось.
- А, может, зря я его боюсь? – продолжала размышлять Нина. Первые ягоды застучали по ведру, вновь увлекая Нину забыть про все на свете…
- Нина… Ты только не бойся… - вдруг глухо за спиной девочки раздался голос и тяжелая рука Ивана, опустившаяся на плечо девочки, повернула ее к себе. Еще не увидев ни лица Ивана, ни его неестественную позу, из ее груди вырвался пронзительный крик:
- А –а – а…!
Не соображая, что делает, рванулась в сторону от Ивана, уронив его , и через бурелом, напрямик, кинулась прочь.
- Только бы не догнал… Только бы не догнал…- стучало в висках
непонятно откуда вдруг навстречу выскочила Вера.
- Нина, что там? Что случилось? Лось там? Ты лося испугалась? Да?
- Вера, там… В общем, быстрее, только ради Бога, побежали быстрее отсюда…Потом, дорогой расскажу…- задыхаясь, отрывисто отвечала Нина.
Рюкзаки на удивление нашлись быстро. Взвалив на плечи, девочки ринулись с вырубка. Вела Вера. Было видно, что эта дорога ей знакома, и она хорошо в ней ориентировалась. Нина же, следуя за Верой, то и дело оглядывалась.
- Ой, слава Богу! Вот и дорога! – воскликнула Вера.
- Так все-таки что произошло? – запыхавшись, спросила Вера, - где дядя Ваня? Расскажи, в конце концов, что случилось?!
- Вера! Там… твой дядя Ваня хотел… меня…Ну, сама понимаешь. Быстрее бежим…Он может нас догнать, - не подбирая слов, выкрикивала отдельные фразы Нина. И они с рюкзаками на плечах, побежали, лишь изредка переходя на шаг. Рюкзаки давили на плечи, лямки стянули грудную клетку. Но, не замечая усталости, постоянно оглядываясь, они добежали до развилки дорог.
- Со мной или своей дорогой? – просила у Нины Вера, так как если Нине идти другой дорогой, то она доберется домой быстрее, минуя Верину деревню.
- Своей побегу, - бросила в ответ Нина и, не останавливаясь, девочки разбежались по разным дорогам.
Пот застилал глаза, волосы выбились из-под платка, грязь уже набралась за голенища сапог, но, не обращая на это внимание, Нина бежала и бежала. На спине по курточке бежал брусничный сок. Но она этого не замечала, как не замечала и того, что вот уже остались позади и речка, и черничное болото…
«Быстрей! Быстрей! Быстрей!» - эта команда заняла всю душу девочки. Остался позади лес. Начались поля. А вот дорога и в деревню. Показались дома.
- Слава Богу! - выдохнула Нина и обессилено опустилась на траву. И вдруг Нину осенило: «А ведь космея-то и впрямь оказалась цветиком-семицветиком».
Немного передохнув, Вытерев пот с лица, Нина уже шагом направилась в деревню. А вот и дом.
- У-у-у, сколько ягод-то! – обрадовано встречала мать.
- А почему ты такая бледная и вся сырая?
- Мама, …- и, не сумев преодолеть свои чувства, Нина зарыдала.
Мать, не понимая в чем дело, кое-как успокоила ее. И Нина рассказала матери своим детским языком обо всем, что произошло.
- Вот, скотина, - в сердцах выругалась мать.
Назавтра утром Аннушка- пастушка зашла к ним домой.
- Нина, где мой Ванечка? – не поздоровавшись, громко спросила она Нину.
- Не знаю, - ответила Нина и, опустив понуро голову, удалилась в свою комнату. Мать Нины попыталась распрощаться с незваной гостьей. Но та отстранила мать Нины и направилась вслед за Ниной.
- А ведь мой Ванечка домой-то не пришел. Не вернулся Ванечка-то.... Это ты виновата! – бросив обвинение девочке в лицо, вышла из дома.
Прошло три дня. Вечером, ближе к ночи, в дверь к Аннушке постучали. Она отперла дверь. На пороге стоял больше похожий на зверя, чем на человека, ее милый Ванечка.