СОЛНЕЧНЫЙ БАЛ.
Юбки короче, а ноги длиннее…
Вдоль дороги машины в ряд –
После морозов скорее
Отогреться на солнце спешат.
Скромно цветут во дворах первоцветы,
Одуванчики за двором.
Кто-то трактует приметы,
Долго лунным любуясь рожком.
Известью метят повсюду деревья,
Как хозяйских в пруду утят,
Им будто нет доверья,
Словно те разбрестись норовят.
Мигом окрепла трава на газонах,
Из бетонных ползёт оков.
Лишь абрикосы здесь словно
Все в снегу нежно белых цветков.
Быстро отвыкли от холода люди.
Кто б грустить по морозам стал?
Праздник пожаловал в будни –
Необъявленный солнечный бал.
ИНЕЙ.
В утренний час туман
Стынет в лучах зари,
Что на тепло скупа,
В небе седом парит.
Падая сверху вниз,
Крепнут кристаллы льда.
И серебром завис
Иней над гладью пруда.
Там, отраженный свет
Радужных полон искр,
Сбитых в пышный букет
Мелких солнечных брызг.
Только не долог путь
С неба и до земли.
Ведают жизни суть
Хрупкие огоньки.
Сев на поверхность воды
И растворив себя,
Станут совсем седы –
Тонкой корочкой льда.
ТУЧА.
Висит над омутом печаль,
Скорбя, но слёз не проливая,
И о глотке воды мечтая,
Взирает на неё земля.
И кроме озера и поля
До горизонта ничего,
Лишь солнце в туче, как в неволе,
И руки хрупкие его.
Здесь недоступен омут чёрный
Ни взгляду солнца, ни рукам.
Угрозой быть он обречённый
Пространству, жизни и векам.
Магнит и адские ворота
Для душ заблудших на земле:
Он ждёт, что неразумный кто-то
Соблазн найдёт в его воде.
А чёрных дыр, водой скрывая,
Имеет множество земля.
И там большая и седая
Печаль рождается не зря.
Собрав в кулак туманов тайну,
Окрепнув над немой водой,
Печаль летает неустанно,
Срывая с душ людских покой.
ОТ ЗАКАТА ДО ЗАКАТА.
Отблеск ушедшего дня,
Солнца загадочный жест,
Ребусы тьмы и огня
Магия света окрест.
Желто-горячий закат.
Радугой стал горизонт.
Красок пастельных парад –
Неба раскрашенный зонт.
Следует ночь, так свежа,
Звезды не прячет от глаз.
Утра незрима межа –
Дня предстоящего лаз.
Мирно зардеет рассвет,
Выкатив солнечный диск.
Тучи сбегутся на свет,
Вылившись множеством брызг.
Серого неба лоскут,
Радуги яркой края
Иглами солнца сошьют
Рваные нити дождя.
Грома глухие басы
Ветры, спеша, унесут.
Жгут бриллианты росы
Влажной травы изумруд.
Птиц озорной перезвон
Здесь безмятежность хранит.
И расплавляя озон,
Солнце выходит в зенит.
Но незаметен, незрим
Вечер украдкой придет,
Радугой вдруг озарив
С запада небосвод.
Следом уж ночь по земле
Бережно станет ступать.
Жаль, невозможно всё мне
Это в словах передать.
ОБЛАКА.
Загрустила осень золотая:
В небе облака, да облака, /
Как блондинка, в кудри завитая,
Смотрит на наряды свысока.
Расстелились медные полянки
Средь посаженных лесных полос,
Где деревья, как степные маки,
А поля как ярко-желтый холст.
В изумрудах редких ожерелье,
И рубины здесь и здесь янтарь.
Может быть, наряды устарели,
Раз грустит она в такую рань?
Может быть, не ведая тревоги,
Зябнет на морозце поутру,
Смотрит, что трепещут у дороги
Топольки, как свечки, на ветру.
БАБЬЕ ЛЕТО.
Солнце нежное и доброе с утра.
К облакам взлетает дым костра.
Будто не было дождей и холодов,
Лето вырвалось из осени оков.
Выцветает зелень старого сукна,
Бус янтарных ниточка скромна.
Не накопят золота деньки,
Что в народе “бабьим летом” нарекли.
Загрустилось от чего-то, не понять.
Вот слезой блестит таски печать.
И печали кружевная шаль
Заслонила горизонта даль.
Если спросишь, что случилось, что со мной,
Не смогу я дать ответ прямой.
Может у осеннего костра
Дыма шашка слишком уж остра?
ЗЕЛЁНОЕ В БЕЛОМ.
Заснувшая осень сменить не спешит
Лукавое шалое лето.
А лето не будит ее и грешит,
Небрежно в чужие одежды одето.
Не занято место?.. Приходит зима.
Поспешно свет выбелен мелом.
И падает взгляд почему-то лишь на
Зеленое с белым, зеленое с белым.
Такую нагрузку не выдержать всем,
Снег валит на все ошалело.
На помощь позвать тот не может, кто нем.
И падает шумно зеленое с белым.
Ломаются ветки. И даже стволы
Под корень погодка скосила.
Так скоро не ждали подарков зимы.
Откуда возьмется у дерева сила?
Зеленые листья упасть не спешат,
Еще не настало то время.
Невиданный, сказочный, дивный наряд –
Деревьям, бесспорно, есть тяжкое бремя.
Нелепой игрой удивила зима.
Вокруг созерцаю несмело.
Повсюду загадочные терема
Зелёные в белом, зелёные в белом.
ОКТЯБРЬ.
Нехотя край погружается в осень,
Ветер об этом мне вести приносит:
Под ноги бросился, крашеный жёлтым, листок.
Вяло деревья меняют наряды.
Золота цвет будет сердцу отрадой.
Так расцветает октябрь – запоздалый цветок.
Горя в том нет, что: твой цвет – цвет разлуки,
Дождь репетирует дробные звуки,
Взгляду всё реже являются солнца лучи.
Ты восхитителен на удивленье,
Словно сапфир в золотом обрамленье.
Ты подобрал к одинокому сердцу ключи.
Стали прошедшего лета приветом
Дни драгоценного бабьего лета,
Добрыми, тёплыми красками вытеснив грусть.
Солнце диктует мажорные ноты,
В тех растворяя аккордах заботы.
Что продиктует зима, даже думать боюсь.
Вспомнила я о коварной блондинке,
Только отвлек поцелуй паутинки.
Рыжая осень в круиз поспешила на ней,
Ловко сменив старый ситец на бархат,
Не испугавшись такого размаха,
Где километры дорог самоцветных камней.
Ветер с лирической песней летает,
Ивы роскошные косы сплетая
И украшая их бусами солнечных дней.
Лист воспарил над романа сюжетом,
А в завершенье дневного сонета
Вечер влюблённых укутает тайной своей.
В вихре полёта недель за неделей
Ход набирают забот карусели:
Некогда мне в этой жизни бывает скучать.
Осени дни все сольются в кадрили,
И, утвердив пик моей эйфории,
Ставят опавшей листвы хоровода печать.
ЗАГАДОЧНЫЙ ЗМЕЙ.
Одинокая ночь, и с балкона квартиры своей
Не вижу я света в окошках, и нет фонарей.
Мертвецки спит за день уставший родной городок,
Лишь звёзды горят и огни вдоль далёких дорог.
Во мраке поодаль внезапно зажглись два огня,
И это дракон с темноты посмотрел на меня
Глазами огромными призрачный манит, зовёт,
Пусть тешится, смотрит, чарует – его это год.
Я взгляд не могу отвести от горящих огней,
Смотрю, улыбаясь невольно, от мысли своей,
Что также глядит на кого-то загадочный змей
Из мрака квадратами окон квартиры моей.
ПРОМЧИТСЯ ЛЕТО.
Промчится лето
В пылу желанном страстных уз.
Возьмешь обета
На плечи и разлуки груз.
Запомнишь осень,
Где в небе клином журавли,
Прощенья просят
У покидаемой земли.
К черте запретной
Ты очень близко подойдешь,
В мечте заветной
Проявится лишь только ложь.
Поймешь: не нужно
Вверяться случаю. И что ж?
Ты равнодушно
Там сбросишь бремя лишних нош.
Напомнит осень
Плакучим криком журавлей,
Как прочь уносит
Твой ангел прах мечты твоей.
Никто не спросит,
Когда другою стала ты.
Надрывно осень
Оплачет смерть твоей мечты.
ДЕРЖИСЬ!
Мрачны дней ускользающих тени.
Воет призрак погибшей любви.
В час нежданный тревог и сомнений
Торопливо с плеча не руби.
Не спеши хоронить всё былое.
Время – доктор, ему ведь видней,
Может занавес тайны откроет,
Воскресив вдруг мечты прошлых дней.
Посмотри сквозь рентген откровенья.
Одиночества яд ты испей.
Вдруг окажутся ложью сомненья
И тревоги все – это репей.
Ну а если другую ты встретил,
Что былое всё меркнет пред ней,
Да такую как раз, что на свете
Ещё не было ближе, родней,
Не спеши хоронить всё былое,
Новых уз ноша вдруг тяжелей,
Вдруг житейский уклад не устроит.
Ты себя, и других пожалей.
Если будет хоть капля надежды,
Как лекарство её ты прими.
На весах жизни-смерти небрежно
Ты изменой любовь не клейми.
И воспрянет, как Феникс из пепла,
На земле ей не раз воскресать,
Пожелай ты, чтоб только окрепла,
От тебя не желая бежать.
Не проси, не надейся на бога,
Как ему человека понять?
Если ты у родного порога
Сам не можешь решенье принять.
Осторожность и выдержка станут
Той опорой, какой не сломить.
Гнев пройдёт, подозрения канут.
Вновь из чаши любви станешь пить.
Не спеши принимать за основу
Скользких слов изворотливый смысл.
И совет тебе будет не новый
И простой – одним словом: держись!
ЕСЛИ СМИРИЛСЯ.
Как ада огонь и как зимняя стужа
Разбитому сердцу ты также не нужен.
Но накрепко связаны жизни канатом,
Который не вечен, порвётся когда-то.
Его разрубив, мы бы стали свободны.
Свобода пугает, так богу угодно.
Надежд не имеем, что страсть к нам вернётся,
И жить мы привыкли без ласки, без солнца.
Лишённые счастья, скорей постареем.
И станем тогда лишь друг к другу добрее.
Пройдут затаенные в сердце обиды,
Когда разногласия будут забыты.
И если смирился с судьбою своею,
Терпеньем тогда запасись поскорее.
Со зла не роняй ядовитые фразы,
О них сам споткнёшься и дважды да к разу!
КАССЕТА.
В магнитофоне старая кассета.
Печальны звуки в комнате пустой.
Поёт певец, что трудно ждать рассвета,
Поёт о жизни тяжкой, непростой,
О той любви, в которую он верит,
О той любви, где дорог каждый миг,
И, что ему не вынести потери,
Не заглушить души надрывный крик.
Я слушаю тот голос отрешённый,
Гитара тихо стонет вместе с ним.
Внезапно ревности огнём зажженным
Пылаю страстно я с певцом одним.
Как жаль, что не меня тогда он встретил.
Как жаль, не для меня срывал цветы,
И, что не я дороже всех на свете,
Не обо мне, увы, его мечты.
Ему любовь угасшая желанна.
Как много долгих лет грустит о ней.
И вот слеза упрямая нежданно
Скользнула тихо по щеке моей.
Опять закончила звучать кассета,
Хранящая так бережно любовь.
Хоть сердцу моему всё больно это,
Но слушаю её я вновь и вновь.
ЛЕГКО ДРУГ ДРУГА НАМ ПОНЯТЬ.
К подножью пирамиды дней
Легли надежды и мечты.
А стали ль мы с тобой мудрей,
Достигнув этой высоты?
И, без сомнений, не пустяк,
Что в жизни всё у нас не так,
Как хочешь ты, как я хочу,
Но ты молчишь, и я молчу.
Пусть позади всё больше лет,
А впереди – остатки дней,
Нас, значит, ждёт всё меньше бед,
И стали мы с тобой родней.
Легко друг друга нам понять:
Любить, а не в любовь играть.
Для нас всё это не мечты,
Так я хочу, так хочешь ты.
МЕЧТА.
Туманом слов, затмив сознанье,
Созревший плод мечты земной
Уставших душ прервёт скитанье,
Став путеводною звездой.
За нею поспешим смиренно,
Там сколько б не было преград,
Надеясь, что нам во вселенной
Хоть кто-нибудь да будет рад.
Пусть свет незримый не погаснет,
Мечта пусть крепнет и растёт.
Взглянём на мир с добром, с участьем,
И, может, будет он спасён.
Пусть та мечта лишь плод фантазий,
Недостижимо далека,
Пойду с тобою в путь я дальний,
И вот тебе моя рука.
ОБИДЫ.
Луной отражённые солнца лучи,
Проходят сквозь сердце, но сердце молчит.
В сознанье проникли – его не тревожат.
Души отыскать там не могут, быть может?
Смотрю на привычное небо ночное –
Не дарит мне мудрое небо покоя.
В нём звёзды мерцают и ярко горят –
Не внёс настроенья вселенский заряд.
Встревожена память пустой ерундой.
Приходят сомненья, бывает порой,
И прошлые что-то всплывают обиды,
Какие, казалось, давно уж забыты.
Струится сквозь вечную даль свет нетленный,
Души не коснувшись толь спящей, толь ленной.
Мой разум в затмении, он далеко.
Обидное переварить нелегко.
ПЕПЕЛ.
Горят слова, румянец проявив на коже,
Не покидая память не на миг.
Закрался с ними, как отравленная ноша,
В сознание обиды желчный лик.
А подсознанье бродит в поиске ошибки,
Из-за которой разразился спор,
Несётся тщетно памяти тропинкой зыбкой,
Петляет логике наперекор.
И сердцу надо отыскать путь примиренья.
Душа ждёт слов прощенья и тепла.
Но вижу только отчужденья проявленье.
Вот прошлой дружбы теплится зола.
Проходят годы, но осадок остаётся.
И не отмоешь бывшей ссоры гарь.
Где пепел слов обиды тяжким шлейфом вьётся.
Тут не поможет и Пандоры ларь.
Уж не припомню смысла ссоры скоротечной.
Здесь кто-то должен сделать первый шаг.
Телам не знать на этом свете жизни вечной.
А душам сбросить пепел ссоры как?
ПОМЕЧТАЮ О ЗЕМНОЙ ЛЮБВИ.
Помечтаю о земной любви,
Время счастью не преграда.
Коль не любишь, не губи,
Обнадеживать не надо.
Не трудись любовь испытывать –
Не греши напрасно.
Помни, у огня открытого
Ночевать опасно.
Две судьбы связать в единую
Не напрасно ли мечталось.
Каждой ночкой длинною
Я мечтать одна устала.
Было, не было любви огня,
Время нас рассудит.
Верю, что когда-нибудь меня
Твой поцелуй разбудит.
Не кори и не расспрашивай:
Ни к чему, я не святая.
Жду я счастья нашего,
Как от солнца льдинка, тая.
У земной любви, так повелось,
Не земная сила.
Бог мой, только б все исполнилось
То, о чем просила.
Помечтаю о земной любви.
Время счастью не преграда.
Коль не любишь – не губи,
Обнадеживать не надо.
Не трудись любовь испытывать –
Не греши напрасно.
Помни, у огня открытого
Ночевать опасно.
ПРОЩАЙ.
Прощай,
Пусть даже грянет гром.
Прощай,
Пусть говорю с трудом.
Прощай,
И ты сейчас уйдешь.
“Прощай”, –
Мне вторит дождь.
Слеза
С ресницы упадет.
Назад
То время не придёт,
Когда
Любили мы, и вот
Вода
Всё унесёт.
Текут
Минуты, как вода.
Минут
Не хватит никогда
Забыть,
Что мы могли любить,
Любить
И вместе быть.
Прощай,
Пусть даже грянет гром.
Прощай,
Пусть говорю с трудом.
Прощай,
И ты сейчас уйдешь.
“Прощай”, –
Мне вторит дождь.
ПРОЩАНЬЕ С ДЕТСТВОМ.
Восторженность меняется тревогой,
И гасит солнца свет фонарный свет.
Струн памяти не задевай, не трогай.
Забудь о детстве, здесь его уж нет.
Жизнь впереди. Зачем вскрываешь раны
И ворошишь остывшие угли?
Вот в вышине лоскут седой и рваный
Закрыть грозит рассвета вид с земли.
А прошлое, как этот хмурый путник.
Сейчас он здесь, но больше никогда
По небу не пройдутся ступни,
Его не долог век, не длинные года.
Ты все учтёшь ошибки, несомненно,
Которых так исправить не сумел,
Познаешь пищи гадкой и отменной,
На кухне жизни много разных дел.
Рассвет права отвоевал у ночи.
Твоё прощанье с детством позади.
Теперь и дни покажутся короче,
У жизни снисхождения не жди.
Ты всё же не забудь о самом главном:
О тех, кто так желал тебе добра,
Что в жизни хоть ухабистой, хоть плавной
Тебе заботиться о них, когда придёт пора.
* * *
Раз Бог мне не помощник,
А грешник – не судья;
И недруг – не безбожник;
Я пешка – не ладья;
Раз жизнь моя – не к делу,
И нет житья от бед;
Не прослыла умелой
За длительность всех лет;
Не приняла порядки,
Душа здесь, как броня;
Не нахожу загадки
За шторой бытия;
И забрела я даже
К сомнений рубежу;
И если каждый скажет –
Не тот я курс держу –
Припомню неудачи
Свой наперечёт…
Под камешек лежачий
Вода не потечёт.
РЕВНОСТЬ.
Потрачу деньги все,
Куплю себе наряд,
И позову друзей,
Устрою маскарад.
Надену балахон,
Где длинный-длинный шлейф.
Так выйду на балкон.
И буду краше всех.
Затем спущусь к гостям
В блестящем я во всём.
Нет места новостям
В сиянии моём.
Чтоб даже свет огня
Меня затмить не смог.
Чтоб взоры – на меня…
И вздохи…и восторг…
И при свидетелях
Увидишь не во сне
Ты ТУ, что часто в снах
Является тебе.
В нарядах, как мои,
Безлика и нема,
Блуждая до зори,
Сводя тебя с ума.
Разрушу навсегда
Я этих чар кольцо.
Увидишь ты тогда
При всех ЕЁ лицо.
Увидишь – это я –
Виденье по ночам…
Куплю себе наряд,
Явлюсь твоим очам.
* * *
С детства ты лишь усвоил одно,
Что жизнь не сказка и не кино,
Ведь куда не ткнёшься – повсюду ложь,
И ты лжёшь.
Вот оправданье тому ты нашёл:
Мир слаб, а для слабых – крест правды тяжёл.
Святою слывёт в этом мире ложь.
И ты лжёшь.
Уже твой сынишка внезапно подрос,
Врасплох задаёт столь курьёзный вопрос.
Растеряно смотришь на сына… И что ж?
Вот ты лжёшь.
Жестокая правда на кой чёрт нужна,
Если Вас до смерти ранит она?
И верит сынишка, что ложь мир спасёт.
И он лжёт.
Если живём в мире страха и лжи,
Кто точку поставит тому – подскажи.
Устал ты, но не спеши отдохнуть.
Открыт путь.
Вот только его в этих дебрях найди.
И сына к прозрению ты подведи.
Первая сложной будет верста,
А жизнь проста.
ТВОЁ ЛЬ ТО ДЕЛО ?
Решается в короткий срок
Судьба чужая.
А ты и мог бы – не помог,
На срок ссылаясь.
Подумал ты: “Само пройдёт,
Угомонится”.
Две жизни только наперёд
Не ждёт девица.
Своя душа без дел плохих
Казалась чистой.
На деле же от слёз чужих
Была пятнистой.
Ты не заметил: на неё
Как пыль осела.
Не ты же замарал её,
Твоё ль то дело?
Не подходил к грехов меже,
Не ведал бремя…
Рисует слепо по душе
Художник-время.
Не видно пятен в суете
Людскому взору,
А на не видимом холсте
Уже узоры.
ТОЛЕРАНТНОСТЬ.
Приходит грусть, не выбирая время года,
И, как ребенок, безутешно плачет дождь.
В весенний, хмурый день со мной грустит природа,
Из серых будней проявив слепую ложь.
Когда обман в глаза смеется и ликует,
Слегка прикрывшись депутатским ремеслом,
Топча надежду неокрепшую, слепую,
И нагло невиновного винит при том;
Когда совсем молчит ослабшая свобода:
Повеселилась вдоволь, воли напилась,
Забралась в лабиринт, без выхода и входа,
И от самой себя навеки отреклась;
Когда росток любви, что выжил в лютый холод,
Дождавшийся весны, спасения не ждет;
Когда лишь отрезвляет захмелевший солод,
Когда надежды нет, и ложь сознанье рвет –
Жестокий мир уже давно покой утратил,
Чем больше копит зла – с ним яростней борьба.
К терпимости взывать раба, чего бы ради?..
Когда о помощи летит к нему мольба…
Терпимость (толерантность) – это глупо.
Пройду ль я мимо, если где беда?
Чтоб зло увидеть – не нужна мне лупа…
Я, хамство, наглость – не терплю всегда.
Здесь в унисон с моей душой рыдает дождик.
Утешит солнца луч, не век же мне грустить.
Не принимаю к сердцу бред пророков ложных,
И не творю я зло, ведь мир способен мстить.
ТОЛЬКО САМ ВИНОВАТ!
Как легко обмануться
И, надежды лелея,
Строить планы мирские
На фундаменте лжи.
И, бывает, проснуться
От тех грёз тяжелее,
За реальность лишь в силах
Принимать миражи.
Видеть белое в чёрном,
Эгоизм не заметить,
Оправдать слепо грубость
И измену простить,
А затем отрешённо
Думать только о смерти
И судьбу свою тупо
Во всех бедах винить.
Ну а если случится
Сбросить груз наваждений,
Отрекаясь от планов,
Оглянуться назад,
То тогда удивишься,
Увы, без сомнений,
Что во всех своих бедах
Только сам виноват!
УСТАЛОСТЬ.
Даль так была белым-бела.
Сгустились тучи.
Меня усталость оплела
Травой колючей.
Вся жизнь ужасна и скучна.
В ней нет мне места.
От мук избавит ли меня
Смерть? Неизвестно...
И черным мыслям в голове
Простор и воля!
Бог мой, за что досталась мне
Такая доля?
Я не прошу от бед спасти
Меня, Всевышний,
Вот только б на моем пути
Не стать мне лишней.
ХМУРОЕ УТРО.
Разве хмурое утро
Сил и счастья добавит?
Кто назвал его мудрым,
Тот, конечно, лукавит.
Как удав свою жертву
Душат снова заботы,
Платят той же монетой
За плохую работу.
Вновь удача обходит.
Не игрок я азартный.
О любви и свободе
Не гадаю на картах.
Мне б работа, да в радость,
А разлука, да к встрече,
Не оставить на старость
Бесполезные речи.
Помолюсь на удачу.
В путь отправлюсь за счастьем.
Этот день я растрачу
Может с пользой отчасти.
Мне бы ангела крылья
И волшебника знанья:
Страх и зависть – их в прах я,
А жестокость – в изгнанье.
ФОТОГРАФИИ ДУШИ.
Возьму тетрадь свою, раскрою.
Ее страницы берегут
Стихи написанные мною –
Казалось бы, напрасный труд.
К ним возвращаюсь снова…, снова…
Вот чувства прежние – волной.
Прошедших дней не сбить оковы.
Лежит в словах мой путь земной.
Бегут рифмованные строчки…
Невзгоды сброшены долой.
Сама я телеграммой срочной
Лечу вновь к жизни той былой.
Нашедших чувств переполненье
Не в шутку сердце бередит.
Судьбы воскресшие мгновенья
Притягивают, как магнит.
И хоть стихи не совершенны,
Пусть всем другим в них проку нет,
Но бережно и сокровенно
Храню их столько долгих лет.
Раскрыть хочу я часть секрета
(Судить меня ты не спеши):
Стихи все, несомненно, – это
Есть фотографии души.
СКАЗ О ВОЛЧИЦЕ.
Калитва-река.
Лодочка плывет – легка.
Вновь беду накликали,
Стонет Поле Дикое.
Половецка степь в огне
Да по правой стороне.
А по стороне другой –
Князь дружину вёл на бой.
Воля вольному
Ветру лишь раздольному,
Ну, а молодой семье –
Расставанье по зиме.
Мужу – землю защищать,
Без него – селу нищать.
Месяц – дома, два – война.
Ох, беда бедой полна.
Муж с порога прочь,
На порог беда, что ночь.
Не развеять, не прогнать,
Лишь до срока смерть принять.
За мгновение одно
Все село разорено.
Каторжанам беглым, злым
В радость, видно, смерть и дым.
Душегубов двух
Заманил в лес хлеба дух.
Грабежом они живут –
Негодяям тяжек труд.
В паре по степи кружат.
С роду никого не жаль:
Им что люди, что зверьё,
Если в их руках копьё.
Волк учуял след.
Зверю здесь покоя нет.
Чужаки, что за народ
Губят свой и волчий род.
За растерзанных волчат
Волчьи зубы отомстят.
Пробирается она
В лес, где дым и тишина…
Беглых сон сморил –
Сытый не имеет сил.
Подле речки разлеглись –
Распрекрасна вольна жизнь!
Волчью ярость не унять,
Взбешена волчица-мать:
Глотки мужикам грызёт,
И ни что их не спасёт!
Замолчал арык,
Слыша гневный волчий рык.
Кости острый клык крошил.
Ворон в вышине кружил…
На Каяле на реке,
Да на Северском Донце –
В месте, где слиянье их
Этот рык не скоро стих.
Зорок волчий глаз
(Ребятишек случай спас) –
Рассмотрела малышей
Под бугром у камышей.
Ох, лиха в лесу беда,
Если стужа-холода.
Кто же им заменит мать?
Им не выжить – пропадать.
Год пробыв в плену,
И сбежав, кляня войну,
Богатырь спешил домой –
Весь в руинах дом родной.
Не узнать своё село:
Всё травою поросло,
А волчица без затей
Кормит двух людских детей.
Насторожен зверь:
Людям верь или не верь.
Только запах ей знаком,
Чует зверь, чей это дом.
Стал смиренным волчий взор –
Той волчице не позор.
Детям заменивши мать,
Долг ее – их воспитать.
Годы шли и шли.
Сыновья уж подросли.
Постарев, волчица-мать,
Побрела в лес умирать.
И ее искали все,
Все, кто жил на том селе –
Два ребенка и отец.
И нашли вот, наконец.
Листья разгребла,
Глянуть чтоб на те тела
Здоровенных мужиков,
Смерть нашедших от клыков.
Потому сюда пришла,
Что прощенья не нашла.
Задержалась в сердце месть,
Хоть любовь, и жалость есть.
Принесли домой.
“Вот смотри твой дом родной.
Не спеши на тот ты свет,
Нам тебя роднее нет.
Будем за тобой ходить,
При уходе – жить да жить.
Не спеши родная мать
Раньше время помирать”.