***

.                «Пиршество Вакха».

О, Вакх, веселый Бог разврата
Сегодня вновь устроил пир,
И для большего азарта,
На него созвал весь мир.

Здесь были все: цари в коронах,
С шелковой мантией на плечах;
Жрецы в узорчатых хитонах,
С благою вестью на устах;

Торговцы, воины и люд
Различного сословья;
Для них хозяин не был скуп
На разнообразье вкусных блюд.

От яств ломилися столы,
В злаченных кубках вино плескалось,
И песнь веселая весны
По залу звонко разлеталась.

Расселись гости по местам,
И, воздав хвалу богам,
Желудка, следуя веленьям,
С усердьем принялись за угощенья.

Сатир веселый хоровод
Гостей забавной пляской развлекал,
А нимф прекрасных хор, нежным пеньем од,
Слух их грубый ублажал.

Напитки, легкими струясь парами,
Дымкой нежною в сознанье проникая,
От дум насущных ум освобождая,
Наполняли сердце вольными мечтами.

Уж вскоре гости захмелели,
Безумством их наполнились глаза,
Себя вести стали словно звери,
Как фанатиков безумная толпа.

Представшая богам картина,
Как с гор огромная лавина
Обрушилась, человека вскрывши срам,
Все скрытые его пороки, сложив к богов ногам.

Вот, видный царь с седой брадою,
Не устояв под натиском вина,
Своею царственной главою
Упал на стол, в объедки, как свинья.

Другой прославленный монарх,
От обстановки отрешившись,
Ослабленный вином, под стол свалившись,
Подстилкой стал рабов своих в ногах.

А на другом конце стола
Монах, гоняя от себя сатир,
Кричал на них, что было сил:
«Изыди, сатана!»

Другой со сладострастным взором
Глядел на блудную девицу,
А та с нескрываемым позором
Красу дарила тела окружавшим лицам.

А средь огромной залы – два простолюдина,
Друг другу в волосы вцепившись,
По полу грязному катались,
За монету, брошенную задорным богом, дрались.

А вон, в далеком уголке
Солдат, прижав купца к стене,
Рапирой острой угрожая,
Опорожнял его богатство в кошельке.

С язвительной усмешкою взирая
На низость, срам, позор людей,
Их раболепство принимая,
Искал бог выгоды своей…

Бессменный поставщик Аиду
Бессметных душ числа,
Закрыл он людям путь к Олимпу,
Где жизнь была бы без конца.

Но род людской, в разгул пустившись,
Себе оставил путь один:
Он, в воды Стикса погрузившись,
Избрал себе теней и мрака мир.

Была напрасной жертва Прометея,
Принесшего священный людям огнь;
Пропала даром светлая идея,
Исчезла полностью в дурмане бесовском.

Так пусть же люди веселятся,
Беснуются в экстазе неземном;
Наступит час, и примет их в объятья
Суровый мрачный Ахеронт.