Её записку цитируют без имён,
И даже те, кто ни разу не был влюблён,
И даже циники-рецидивисты,
И даже он.
«…целуй меня в губы, имей на меня право,
моя душа, нагреваясь, пахнет твоими духами,
моё—в будущем— лучшее воспоминание,
и да будь я проклята, если с нами
не происходит
бог…»
Их обсуждали неловким шёпотом,
Ей говорили, придёт с опытом
Трезвый расчёт, холодное понимание:
Если немного ценишь существование,
Придётся пробовать существовать без него.
«…вот же я, являю собой чудо.
рифмуюсь со всеми словами вселенной,
кроме тех, что известны тебе.
тяжёлое сердце ломает хребет,
твой взгляд оставляет на коже шрамы,
но я не жалею о том
ни грамма…»
На них смотрели, смеясь и щурясь.
Их связь признали почти кощунством.
Рванули реки по старым руслам.
Он позабыл её за три дня.
«…как странно, любимый, течёт смола
из-под фарфора или стекла,
не помню, чем я вспорола кожу.
как странно, любимый, что это возможно,
как больно, что в сказках об этом не пишут,
а то бы я знала, что так бывает,
что так происходит со всеми нами,
ведь мы сумасшедшие нимфоманы,
когда дело касается тех, кто с нами
не будет, представь себе,
никогда…»
К рассвету осталась одна вода:
Ни крови, ни девушки безъязыкой.
И даже ветра на рассвете стихли,
И даже не слышались крики птиц.
Лишь Бог записал, подробности не смакуя,
Из праздной лености, едва прикасаясь к перу:
Если твой принц полюбит другую,
Пеной морской обернёшься к утру.
24.08.09.