Волна к волне, а выше – давка туч,
и ветер изгалялся как вития.
Был океан по-дьявольски могуч
и я подумал: «Вот она – Стихия!».
Трещал, сиял китайский алфавит
в изгибах неба... Дождь хлестал нередкий...
Наш теплоход, казалось, полетит
и разлетится на тугие щепки.
Так думал я… И был корявым шаг
вдоль палубы, которую мотало.
Но боцман Витя хохотнул: «Пустяк!
Обычный шторм… Каких-то восемь баллов».
И понял я, что хоть волна к волне,
и хоть безумен леденящий ветер,
нам не дано костями лечь на дне,
и рыбок мы оставим на диете.
Коль в трюме гул от тысяч «лошадей»,
а боцман Витя лучший на Тихфлоте –
порт к теплоходу вышлет голубей,
таможенник вспомянет о работе.
А значит: "Аллилуйя, Человек!".
В посильный опыт воплотив удачи,
он океан считает за проспект,
в мечтах дорогу к звёздам обозначив.
_