Мой город, женщина в старом плаще из потертой замши
Про неё уже не говорят – ей пора бы замуж
Глядит сквозь вуаль, через огни по встречной
Ей не позрасту больше со мной кокетничать
Брать под руку, жмуриться, быть доверчивой
Она щетинится впалыми окнами, пиками на оградах
Швыряется черными кошками из заброшенных палисадов
На визг срывается слишком часто, почти привычно
Бормочет себе под нос, прикуривает от спички
Танцует, что-то бессвязно поёт у открытых люков
И ветер теперь не тот, что раньше её баюкал
Свистел в проржавевших шпилях глухую свою молитву
Август застыл перед ней столбом, неисправным лифтом
Она заглядывает в глаза, делается почти уютной
Статуей в парке, с лицом стареющей проститутки
Теряется в вереницах людей, в тени скрипучих парадных
Кокетливо прижимает к лицу тряпку с крысиным ядом
Мне хочется взять её в руки, хочется поднести к глазам
Она ненавидит вспышки и рижский густой бальзам
У неё морщины и слякоть, рытвины от дорог
И всё же вдохнувший однажды, долго к ней ровно дышать не мог
Мой город, сентиментальная, склочная старушонка
Здесь каждый день я бьюсь на миллион осколков
Хочется выть, рвать из себя вязкую её пряжу
У меня здесь чувство, как будто скоро найдут, накажут
За каждую мысль, за взгляды, за вздохи на старой лавке
Затянут мне шею шелковой, злой удавкой
Мы с ней не подруги, даже не встречные, мы две точки,
Глядим друг на друга через окно этой летней ночью
Она отнимает людей, вместо них оставляя букеты лилий
Она просто сгусток прямых, очень колких линий
Она снимает свой старый плащ, медленно, осторожно...
Знаете, я бы хотела здесь умереть, если это ещё возможно