Наркотики дорожают, алкоголь дорожает.
Это первый признак – приближаются холода.
Повсюду, куда не взгляни, грустные горожане
ходят и ищут август. А вокруг сентябрь. А в сентябре всегда
ты чувствуешь себя ребенком, которого забыли покормить
перед школой, а в школе злые учителя,
а в столовой еда, приготовленная не для людей, и, видимо, не людьми.
Сбегал бы в киоск за шоколадкой, но в кармане всего четыре рубля.
На уроке литературы говорят – Пушкин любил осень – а в животе так урчит.
От заунывного голоса учительницы становится только хуже,
и надо бы сказать ей – Замолчи, пожалуйста, замолчи!
Но страшно, проще закрыть ладошками уши
и не думать про слова «хлеб», «масло» и «колбаса»,
думать о конце урока – осталось пятнадцать минут до звонка –
думать, что впереди математика и нужно будет у кого-то списать.
Пушкин любил осень! Не верю, тоже мне, нашли дурака.
И вот он, вот долгожданный звонок,
убегаешь с математики, летишь домой без оглядки.
Мама сидит у телевизора – Как дела в школе, сынок?
А ты отвечаешь - Да, как тебе сказать. [пауза] Все в порядке.
Все в порядке… Какой порядок, когда лето прошло!
Вон сентябрь смотрит в окна – упырь упырем.
Тут тебе наливают тарелку щей, и сразу тепло
становится. А, да фиг с ним, ну, с сентябрем.
Жаль, так уже не работает тарелка щей.
[Да и когда ты последний раз ел щи?] Теперь не сбежать
От всего этого. Сентябрь. Пушкин, тебе говорили, любил много странных вещей.
Алкоголь дорожает. Наркотики дорожа…