Примечание: Заглавными буквами выделены фрагменты из новеллы С.Довлатова “Блюз для Натэллы”.
С.Д.
Молодой человек, сын Доната, Довлатов Сергей,
друг поэтов, собак, Соломона Шапиро!
Апогей у тебя или – Боже избавь! – перигей?
Что умолкла твоя многострунная лира?
Я СЖИМАЮ В РУКЕ ЗАРЖАВЕВШЕЕ ЭТО ПЕРО.
МОИ ПАЛЬЦЫ ДРОЖАТ, ХОЛОДЕЮТ ОТ СТРАХА.
Перед взором моим не Мурлин, извиняюсь, Мунро,
а твоя, дорогой, обнажённая ряха.
Да и что наша жизнь, как не вечная плата за страх,
непомерный соблазн для души и для тела?..
Мы стареем, увы, НО КОГДА-ТО МЫ ЖИЛИ В ГОРАХ,
и была молода Бокучава Натэлла.
Мы седлали коней, мы звериною мчались тропой,
ничего за седлом, только путь многовёрстый.
Где же удаль твоя? Ты теперь уже ГРУБЫЙ, СЛЕПОЙ,
НЕОПРЯТНЫЙ, РАСЧЁТЛИВЫЙ, МНИТЕЛЬНЫЙ, ТОЛСТЫЙ.
Где роман “Пять углов”? Где остатки былой красоты?
Пусть не будет тебе это слово в обиду,
только я никогда, никогда не забуду, что ты
ПОТЕРЯЛ БОКУЧАВУ НАТЕЛЛУ ИЗ ВИДУ.
Погляди на меня – седина, молодое лицо,
я один на один против зла и рутины.
Мне на всё наплевать! ВОТ СМОТРИ - Я ПЛЮЮ НА КРЫЛЬЦО!
ЧТО НА СВЕТЕ ПРЕКРАСНЕЕ ЭТОЙ КАРТИНЫ?
Слава Богу, хватает различных житейских невзгод,
их неправедный груз я ношу, как вериги.
Есть приличный костюм, есть супруга, и дети, и кот,
а ещё У МЕНЯ ЕСТЬ ТЕТРАДИ И КНИГИ.
Жизнь уходит, на сердце печальную тень положа,
ЛЕТОМ ТЕНИ КОРОЧЕ, ЗИМОЮ ДЛИННЕЕ,
ШИРЕ ЖЕСТЫ И БЛИЖЕ ЛАДОНЬ К РУКОЯТКЕ НОЖА.
Счастья нету нигде, даже в Новой Гвинее.
Пусть привычка к перу будет выше привычки к ножу!
Драгоценные дни не растрать по-пустому.
Ты – известный писатель, но я тебе честно скажу:
ЛИЧНО Я ИМПОНИРУЮ БОЛЬШЕ ТОЛСТОМУ.
Будь, как в прежние годы, спокоен, умён и красив
в назначеньи своём и в призваньи высоком,
как твой преданный друг, распевающий ГРУСТНЫЙ МОТИВ,
ДОЛЕТЕВШИЙ СЮДА ИЗ НЕВЕДОМЫХ ОКОН.
Ты – не вор, не бандит, ты (насколько я знаю) не гей,
армянин, и еврей, и владелец собаки,
молодой человек, муж Елены, Довлатов Сергей,
ТЫ - ГЛОТОК РОДНИКОВОЙ ВОДЫ ПОСЛЕ ДРАКИ.
Мой собрат по перу, автор многих волнующих книг,
“Панорамы” и “Нового русского слова”,
не грусти, дорогой, что чего-то ещё не достиг,
БУДЕТ ВСЁ - ПАТЕФОН, ХОЛОДИЛЬНИК, КОРОВА.
Часто видится мне, как в каком-то кошмарном бреду:
начитавшись твоих бесконечных историй,
где-то в зале на Брайтоне, в двадцать четвёртом ряду
ждёт тебя АСПИРАНТ РАБИНОВИЧ ГРИГОРИЙ.
Встань пораньше с утра, съешь вчерашний куриный рулет,
стань под душ и помойся водою горячей!
Я ГОРЖУСЬ НЕОТЪЕМЛЕМЫМ ПРАВОМ СМОТРЕТЬ ТЕБЕ ВСЛЕД,
А УЛЫБКУ ТВОЮ Я СЧИТАЮ УДАЧЕЙ.
1989 г.